Аудио-трансляция:  Казанский Введенский

Уны­ние зна­чит та же лень, толь­ко ху­же. От уны­ния и те­лом ос­ла­бе­ешь, и ду­хом. Не хо­чет­ся ни ра­бо­тать, ни мо­лить­ся, в цер­ковь хо­дишь с неб­ре­же­ни­ем, и весь че­ло­век ос­ла­бе­ва­ет.

преп. Амвросий

Мрач­ность-то ду­ха, хо­тя и ко ис­ку­су по­сы­ла­ет­ся иног­да, од­на­ко все на­доб­но ис­пы­тать: не за гор­дость ли по­сы­ла­ет­ся? – и на­доб­но сми­рить­ся.

преп. Макарий

Уны­вать не сле­ду­ет. И в скорб­ных пе­ре­жи­ва­ни­ях сок­ры­та ми­лость Бо­жия. Не­пос­ти­жи­мо для нас стро­ит Гос­подь жизнь на­шу.

преп. Никон

Оптина...

Длинная, долгая дорога, в молитвенном напряжении, дополняла благостное ощущение паломнической поездки. Глухая ночь; машина, покачиваясь на вполне сносном покрытии дороги, несет меня к цели. Больше 16 часов за рулем ломотой отдается в спине и руках, ну и что, это все мелочи. Потирая уставшие и ослепленные встречным ксеноном глаза, медленно, но верно приближаюсь к необыкновенной, неповторимой, неописуемой, дорогой и духовно родной Оптиной Пустыни.

Оптина... 5 часов утра – воскресенье, вкатываюсь на полупустую еще стоянку недалеко от монастыря. Слава Тебе Господи! Доехал! Рвусь из машины на свободу, но ноги предательски тормозят мои движения, небольшая пауза, и уже через минуту быстрым шагом устремляюсь к воротам, в которые небольшими группами тянутся из гостиницы паломники. Перекрестившись, замираю: огромный, звездный купол, словно, склонился к обители, мерцая в прозрачной темноте брильянтами звезд. Небосвод обнимал все вокруг объятьями зародившегося рассвета так, будто само небо приклонилось, внимая молитвам Оптиной пустыни. Утренняя прохлада живительной влагой омыла усталость и, преодолевая благоговейный трепет, вновь по милости Божией, я, тот самый никчемный, негодный, пустой и бесполезный я, в стенах дорогой сердцу обители! Воистину, чудо Божие!

Все, что было потом, невозможно описать немощью человеческих фраз. Те, кто бывал в Оптиной с добрым сердцем и душей взыскующей Господа, поймет, почему так.
Двое суток вне земли, в неизменном общении с небом - небольшая, но такая настоящая жизнь. И теперь, по возвращении в томительные тиски мегаполиса, остается только бережно хранить в душе тихий огонек истинной любви, подаренной святой обителью, Оптиной Пустынью.

Рассказ паломника.