Аудио-трансляция:  Казанский Введенский

Са­мом­не­ние – эта тон­кая стре­ла бе­со­вс­кая – тай­но уязв­ля­ет серд­це, и се­мя его тон­ко на­се­ва­ет­ся, так что ма­ло-по­ма­лу воз­рас­та­ет фа­ри­сей, а по­том пре­да­ет­ся и со­вер­шен­ной гор­ды­не, а сия – бе­со­вс­кой об­лас­ти.

преп. Макарий

Смот­ри­те па­че, не зак­рал­ся бы татс­кий по­мысл, что вы жи­ве­те луч­ше и вни­ма­тель­нее дру­гих; и оный так опа­сен, что, по ма­ко­во­му зер­ну ло­жась на серд­це, не уви­дишь, как воз­рас­тет до ис­по­ли­нс­ко­го фа­ри­сея и пре­даст со­вер­шен­ной гор­ды­не и да­лее. А пред Бо­гом луч­ше греш­ник с по­ка­я­ни­ем, не­же­ли пра­вед­ник с гор­дос­тию.

преп. Макарий

Вся­кий гор­дый при­лог и о се­бе мне­ние счи­тай не­ма­лым гре­хом, по­вер­гай се­бя пред Бо­гом, про­си про­ще­ния и по­мо­щи о из­бав­ле­нии от оно­го.

преп. Макарий

Старцева служка «Где я, там и ты будешь вместе со мною…»

Преп. Антоний Оптинский

В Летописи Иоанно-Предтеченского скита Оптиной Пустыни за 18 июля 1875 года помещено краткое описание жизни монахини Антонии, в миру Надежды Васильевны Петровой, долгие годы бывшей преданной ученицей преподобного Антония Оптинского.

Видя ее жертвенность и терпение, преподобный Антоний не раз говорил своей ученице: «Где я, там и ты будешь вместе со мною…»

Среди описаний различных событий, происшедших в скиту, оптинский летописец счел необходимым посвятить несколько страниц монахине Антонии (Петровой), благодаря чему ее имя осталось в истории обители, а краткое ее жизнеописание стало назидательным примером для потомков: «Скончалась в Калужской Тихоновой пустыни, духовная дочь и ученица о. игумена Антония Путилова, Надежда Васильевна Петрова, постриженная келейно в мантию с именем Антонии. – Она была дочь полковника. С юных лет вступила в Московский Страстной монастырь, где провела около 15 лет. Имевши хороший голос, была там из лучших певиц и читальщиц. Впоследствии из Страстного монастыря перешла под духовное руководство старца о. игумена Антония, поселилась в Оптиной Пустыни, в число сестер на скитском монастырском дворе; была там долгое время начальницей. В то время прислуживала старцу: писала по его поручению письма, искусно излагая их; иногда готовила кушанье, и все поручения старца исполняла с большим усердием. Она любила старца, как отца и заботилась послужить к его успокоению. Когда она входила к нему, чтобы предложить услуги, больной старец, как дитя, часто встречал ее обычною фразою:
– А что мы сегодня ямы и пиемы?

Старец при разговоре с уважением относился о ней:
– Она полковницкая дочь, ученая и знает французский язык.

Надежда Васильевна, зная хорошо этот язык, свободно объяснялась на нем.

Старец ценил ее труды, и так выражал ей свою признательность. Однажды, когда она, окаявая себя, с самоукорением объясняла ему, что живет плохо, в нерадении и лености, часто случается, упускает молитвенное правило, старец на это сказал ей:
– Ты вот мне больному постоянно служишь, Бог видит твои труды, и я обязан молиться за тебя; получишь от Господа награду, как сказал Он: боляй и служай, равную мзду получат; а потому, где я, там и ты будешь вместе со мною.

По кончине о. игумена Антония (8 авг. 1865 г.), недолго оставалась она в Оптиной Пустыни; переселилась отселе в Тихонову пустынь; жила на гостинице, и мирно скончалась, за день до кончины напутствованная Св. Тайнами.

Отличительные черты ее подвижнической жизни были: усердие к храму Божию, странничество и крайнее нестяжание во всем. Все, что не получала она от своих благодетелей, раздавала нуждающимся; даже, последний портрет дорогого для неё старца не трудно было от нее получить.

В последнее время, согбенная годами, беззубая, маленькая ростом старица, проводила дни жизни своей в крайнем во всем лишении; одно утешение она имела – посещать храм Божий.

НИОР РГБ. Ф. 214. Опт-366. Л. 44 об.-46 об.