Аудио-трансляция:  Казанский Введенский

Две доб­ро­де­те­ли – лю­бовь и сми­ре­ние – так обус­лав­ли­ва­ют од­на дру­гую, рав­но как теп­ло­та и свет.

преп. Варсонофий

Соз­на­вай свою гре­хов­ность в гор­дос­ти и не­тер­пе­нии и сми­рись под креп­кую ру­ку Бо­жию, ни­ко­го не об­ви­няя, кро­ме се­бя, тог­да и уви­дишь по­мощь Бо­жию: как Бог те­бя ус­по­ко­ит и рас­по­ло­жит к те­бе серд­ца про­ти­вя­щих­ся те­бе.

преп. Макарий

От­че­го несть ми­ра в кос­тех на­ших, в ду­ше на­шей и в серд­це на­шем? От гре­хов на­ших! От­то­го, что нис­коль­ко не по­у­ча­ем­ся в сми­ре­нии, от­то­го, что лю­бим очень спо­рить и до­ка­зы­вать, что мы бо­лее дру­гих все зна­ем, от­то­го, что мы не ос­тав­ля­ем раз­го­во­ра с по­мыс­ла­ми сво­и­ми, ко­то­рые вмес­то па­ла­чей неп­рес­тан­но му­чат нас.

преп. Антоний

Райские селения монаха Феодула

Современный мир призывает людей, по словам звонких слоганов, брать от жизни все; заряжая мозги, — получать райское наслаждение, а съев шоколадный батончик, быть в полном порядке. У многих вся жизнь проходит напоказ, при свете софитов и громкой неумолкающей музыки. А между тем, Бог любит тишину и посещает только «кроткого и смиренного сердцем».

Преподобноисповедник Никон

В 1908 году в «Дневнике» послушник Николай Беляев (впоследствии — преподобноисповедник Никон) записал следующий рассказ своего духовного старца преподобного Варсонофия Оптинского.

«Живет на кухне монах, совсем простой, может быть, даже неграмотный. Никто о нем ничего не знает. Даже о. архимандрит не знал, чего он достиг душой. Ну, а мне как духовному отцу известно все. Он постоянно молчал и проходил Иисусову молитву. Все видели, что четки постоянно при нем и всегда в движении, но никто не предполагал, что делается у него внутри. Устную молитву он до того усвоил, что начал уже подходить к внутренней. Редко мне приходилось с ним беседовать, но когда это случалось, то это доставляло мне великое утешение.

Прп. Варсонофий Оптинский

Заболел он и лег в больницу, а я, когда на первой неделе исповедовал братию монастырскую в больнице, зашел к нему поговорить. Спрашиваю, не хочет ли он чего.

— Нет, Батюшка, ничего. — Потом я его опять спросил, не хочет ли он чего.

— Ничего… Да вот разве, Батюшка, кисленького чего-нибудь.

— Хорошо, — говорю я.

На следующий день принес ему два яблока да два апельсина. И как он был рад! Как мало нужно для монаха! Не то что в миру, там дадут миллион — мало, давай другой, — все хотят забрать. А здесь такой пустяк, и сколько доставляет радости. Потом я его как-то спросил:

— Как тебе?

— Да скучно здесь, Батюшка, жить.

— А где же весело? — спрашиваю я.

— Вот там, указывая на небо, — сказал он.

— Да, там весело, если только примут. А ты готов?

— То-то и дело, что не готов. Я грешник, хуже всех.

На следующий день прихожу и спрашиваю:

— Не надо ли тебе чего?

— Нет, Батюшка, ничего. Единого желаю: разрешитися, и со Христом быти(Флп. 1, 23). Помолитесь обо мне, Батюшка. Далекий, незнаемый путь предлежит мне.

Благословите, Батюшка, идти.

— Бог благословит, иди. Когда будешь предстоять Престолу Господню, помяни меня, своего духовного отца.

— Хорошо, помяну, аще буду.

— Ну, уж конечно, если будешь.

Сегодня прибегает послушник и говорит, что о. Феодул скончался. Я верую, что пошел он в райские селения. Вот как здесь умирают и как в миру…»  

Краткая справка

Феодул, в миру Марус Филипп Иванович (11.10.1872 — 04.03.1908), монах. Из крестьян Прилукского уезда Полтавской губернии. Поступил в монастырь 22 апреля 1900 г. Определен в число послушников 18 сентября 1903 г. Пострижен в рясофор в 1903 г. Пострижен в монашество еп. Трифоном (Туркестановым) в Оптиной пустыни 15 октября 1906 г. Проходил послушание в братской кухне, на кухне для рабочих. Погребен, вероятно, с северной стороны Введенского собора.