Обретение мощей преподобного Амвросия Оптинского
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Всех сердечно поздравляем с праздником обретения мощей наших святых Оптинских старцев. Что такое Оптинское старчество для нас? И вообще, кто такие Оптинские старцы? И вот сказать, что это наше прошлое, наша история, просто память, это значит сказать ничего. Старцы — это наше все. Это воздух нашей жизни. Это верстовые столбы вечности, и мощи их благоухают на всю вселенную. И сегодня в этом храме мы находимся как бы внутри прекрасного удивительного духовного ожерелья этих мощей старцев Оптинских, обретенных 19 лет назад. И их молитвы — они благодатный щит над всей Россией. Их наставления, писания, поучения — это настоящие учебники благочестия для всех русских людей. Оптинские старцы, они как опытные портные штопали эту разорванную сложную ткань духовной жизни, накладывали молитвенный пластырь на гниющий греховный народный струп.
В Оптинских старцах, как в увеличительном стекле, как в капле росы преломляются самые лучшие, самые удивительные, самые прекрасные и глубокие черты души русского нашего народа. Какие? Кротость, смирение, искание высшей правды, главного смысла. И когда мы вспоминаем житие Оптинских старцев, мы помним и понимаем, что рассудительность их была потрясающая, вера, творящая чудеса, любовь, разрушающая стены между человеческими сердцами.
Один богослов замечательно сказал о них. Он говорит, что талант — это поручение. Что это значит? Это значит, что те дары, те таланты, которые нам вручает Господь, каждому из нас, это как бы небесное поручение человеку. И потратить эти таланты, эти дары нужно, конечно, во благо, на пользу, во славу Божию, чтобы не расплескать, чтобы не затоптать эти дары. И вот, преподобные наши старцы Оптинские выполнили это божественное поручение утешать народные сердца с огромной честью и с огромным достоинством. Они не расплескали ни одной капли благодати, ни одну душу человеческую не оставили не утешенной и не закопали в конце концов серебра Господина своего.
Золотой Оптинский век, золотой век Оптинского старчества на земле здесь он простирался с самого момента, когда в начале 20-х годов из Рославльских лесов пришли сюда первые пустынножители Моисей и Антоний — братья родные. И золотой этот век длился до 20-х годов прошлого столетия, когда красноармейцы уже вывозили из старческой хибарки в изгнание старца Нектария. Сто лет, целых сто лет длился этот век. Старцы, как часовые на посту, сменяли друг друга. Они загорались, словно свеча от свечи, друг от друга, из полы в полу передавали свои дарования, свою харизму, свое умение, молитву, свое трезвение, покаяние, а самое главное то, что они передавали эстафету любви.
И вот старчество — это древнейшая традиция духовного наставничества. Ее истоки на самом деле находятся в первых веках восточного монашества. Что это такое? Это когда ученик добровольно охотно, радостно глубоко всецело подчиняет свою волю воле опытного, очень авторитетного монаха, который как бы полностью берет ответственность за душу своего подопечного. И вот на нашу русскую почву эти семена старчества упали из Византии и очень хорошо прижились. Но потом пришло какое-то время, и, начиная уже приблизительно с 16-го века, все-таки старческая эта монашеская традиция потихоньку стала угасать. И только уже в 18-ом веке благодаря усилиям преподобного Паисия Молдавского, как мы еще его знаем как Величковского, который на Афоне прикоснулся к этой неувядающей удивительной глубокой традиции старчества, старчество вновь возродилось у нас в России. И через учеников преподобного Паисия старчество вернулось в русские монастыри, в русские скиты, в том числе и в Оптину пустынь. В 1829 году сюда приехал первый старец преподобный Лев — этот величайший Оптинский авва. Но традиция старчества настолько хрупка, настолько глубока, настолько тонка, настолько уникальна, что далеко не везде в России она прижилась, потому что искусственно этот опыт воспроизводить, тиражировать, как-то импортировать совершенно невозможно.
Но в Оптиной произошло чудо, настоящее чудо. Семена проросли и принесли огромные благоухающие таинственные плоды. И чудо заключается еще и в том, что Оптинское старчество развилось и приобрело свою редкую разнообразную очень мало распространенную форму в начале. Потому что Оптинские старцы окормляли не только как в древности послушников, монахов, которые приходили к старцу, они окормляли огромное количество тульских, рязанских, калужских, московских, костромских, орловских как написано «народов», которые ехали в обитель на берегу Божьей реки со всех концов матушки России. Вместе с калеками-перехожими в толпе перед старческой хибаркой стояли Гоголь и Достоевский. Вместе с крестьянами и рабочими к стенам обители приходили Киреевский, Леонтьев.
Даже ересиарх Толстой что-то здесь искал, пытался найти. У архимандрита Леонида Кавелина в дневнике есть такая запись как бы простая совершенно, но характерная для духа того времени. Архимандрит Леонид пишет: причащались в скиту замечательные убогие: безногий и слепец. Слепец безного носит на себе. Оба орловские, живут в союзе любви не по одной нужде, а слышно и по Богу, по любви.
Каждому из нас нужен глоток этого Оптинского воздуха. И каждый хотел бы ощутить в своем сердце как прикосновение старческой любви. Сергей Нилус сравнивал преподобного Амвросия с гранильщиком, который из гранитной скалы человеческой души путем тонкой кропотливой шлифовки делает прекрасное духовное произведение. И вот этот духовный резец он у старцев никогда не затуплялся, советы никогда не прекращались, любовь не оскудевала. И местные крестьяне говорили с огромным уважением, когда у них спрашивали про старца Льва: он для нас бедных неразумных пуще отца родного; без него мы, почитай, были бы сироты круглые.
И вот однажды один брат пришел к старцу Льву. И была у него такая мысль, что что-то чудес от этого большого крупного человека, который шутит, сидит, вяжет пояски какие-то, не видно никаких чудес. И только он об этом подумал, старец Лев внезапно его благословил и сказал: ты думаешь, что нет чудес? А разве это не чудо, чтобы обтесать такой базарный пень как ты, чтобы из этого пня со временем вышло что-то хорошее и угодное? И впоследствии этот брат стал духовником Киево-Печерской Лавры. А старец Варсонофий писал: нас называют прозорливцами, указывая тем, что мы можем видеть будущее. Да, всякая благодать дается старчеству. Самое главное — это дар рассуждения. Это наивеличайший дар, даваемый Богом человеку. У нас кроме физических очей, говорит старец Варсонофий, есть еще и очи духовные, перед которыми открывается душа человеческая. Прежде чем человек подумает, прежде чем у него возникла какая-то мысль, мы видим ее духовными очами. Мы видим даже причину возникновения такой мысли, и от нас ничего не скрыто. Ты живешь в Петербурге и думаешь, что я ничего не вижу. Но когда я захочу, я увижу все, все, что ты делаешь и думаешь. Для нас нет пространства и времени.
Однажды к старцу Макарию приехал брат одного послушника Оптинского. И когда он стал общаться со старцем Макарием, он был очень удивлен, потому что старец Макарий стал ему рассказывать про какие-то совершенно последние новости из Европы, политические даже, еще какие-то, которые произошли совсем недавно. Этот человек был очень удивлен. И когда он спросил у своего брата, который был послушником: слушай, а что у вас газеты что ли выписывают? монахи читают газеты? Тот говорит: конечно, нет, а в чем дело? ты знаешь, я подошел сейчас к старцу Макарию, и он мне рассказал самые последние европейские события, во Франции в том числе. В чем дело, как он мог узнать? И тогда послушник говорит ему: слушай, а когда ты ехал сюда на бричке, ты читал газеты по дороге? Ну, конечно, читал, потому что было скучно, и я читал газеты. Ну, так старец как бы считал твои мысли, о чем ты думал. И он увидел и их тебе и воспроизвел; ты знаешь, мы уже к этому привыкли, это бывает часто. И этот человек был очень удивлен и уехал. Но самое главное то, что мы конечно тоже понимаем, современные христиане, мы понимаем, что главным качеством старцев была, конечно, не прозорливость даже, а умение утешить, обласкать, ободрить, вдохновить человека, помочь человеку нести его жизненный крест. Совершенно отчаявшиеся люди находили у ног старцев надежду, неразумные — мудрость и рассуждение, злонравные — кротость и смирение, высокоумные — простоту.
Оптинские старцы учили не какой-то внешней премудрости, не тому, чтобы обрести жизненный успех, стать, успешным человеком, заиметь какое-то благополучие и так далее. Они направляли человеческую душу на искание Царствия Небесного, внутренней красоты. Они открывали и раскрывали душу для человека.
Преподобный Лев говорил, шутил: душу спасти, не лапоть сплести. И действительно, это сложнейшая задача для каждого из нас. И эту трудную, кропотливую, филигранную науку по спасению души старцы преподавали всем сословиям, всему русскому народу от кухарки до дипломата, от купца до землепашца, от рудокопа до литератора, от фабриканта и до простого ямщика. И преподают эту науку спасения они и сегодня нам, людям уже 21-го века. И вся Россия также притекает к благоухающим мощам старцев, также притекает к их поучениям, к их молитвам. И мы видим в Оптиной тот же срез, как говорил еще Константин Леонтьев, что в Оптиной видишь как бы в сокращении всю Россию и понимаешь, как она богата. И так же мы тоже видим, что сейчас приезжают люди — от политика, до хирурга, от рабочего до музыканта, от поварихи до спортсмена, от академика до таксиста, от какого-то утонченного питерского интеллигента и до простого рязанского кузнеца.
Преподобный Нектарий говорил: смотрите, какая красота, и показывал вокруг. Люди видели цветы, небо, удивительную природу и так далее. И он говорил: смотрите, солнце, небо, звезды, деревья, цветы — какая удивительная красота! А ведь раньше всего этого не было. Ничего. И Бог из ничего сотворил такую красоту. Так и человек. Когда он искренне придет в сознание, что он ничто (это главнейший момент вообще духовной жизни — слова старца), то тогда Бог начнет творить из него великое.
Вера помогла и помогает каждому из нас ощущать жизнь как величайшую тайну, как трепетную, глубокую, очень хрупкую, очень сокровенную, но тайну, которую не может прочитать человек, если в его сердце нет веры. И духовная жизнь это конечно не тягостное какое-то ярмо правил, обрядов, каких-то законов, не позволяющих человеку сделать шаг вправо или влево. Часто так представляют люди со стороны, которые хотят надсмеяться над верой или еще что-то. Они говорят: смотрите, православие — это система запретов. Но мы знаем, что «иго Мое благо», как Господь говорит.
Духовная жизнь — это добровольное радостное вдохновенное отдание себя любящему милующему сострадательному и смиренному Богу. А святая Церковь, что она делает? Она помогает каждому из нас каждую секунду, каждую минуту, каждое мгновение, каждый день. Она показывает и раскрывает нам, являет нам эту настоящую творческую красоту. Красоту чего? Красоту Бога, красоту ближнего, красоту человека, красоту промысла Божия и красоту домостроительства Творца.
Жизнь — это таинственное ожерелье. И каждый из нас имеет действительно вот это ожерелье внутри себя, эту жизнь, на которое Господь нанизывает бисер одновременно и тихой радости, и каких-то неожиданных скорбей, слез и улыбок, вдохновений и потерь любви, и самых величайших искушений. То есть в нашей жизни у каждого из нас очень много оттенков, которые Господь нам приносит.
Оптинские старцы помогают нам нести наш жизненный крест. Это самое трудное и самое благословенное, то, что Господь вручает каждому из нас, — этот крест. Они помогают «жить, не тужить», «жить не лицемерно». Они помогают хранить православную веру, из которой, как говорил великий Достоевский, вышли нравственные основания, сделавшие Россию святой и великой. Вот это слова тоже удивительные: «сделавшие Россию святой и великой». То есть только вера наполняет по-настоящему наше Отечество. И, наверное, никакие заслуги ученых, политиков, философов, писателей, вождей России по-настоящему, если мы глубоко посмотрим, не могут сравниться с молитвами наших святых, в том числе, и Оптинских старцев. Это все очень важно — и политика, и экономика. Но самая главная составляющая, вектор — это конечно вера. Поэтому молитвы наших старцев бесценны.
Однажды преподобному Варсонофию пришла одна женщина, которая с гордостью стала ему говорить, что она знает 12 иностранных языков, ее книги издавались на многих языках и так далее. Она вела себя немножко дерзко, показывая, что она что-то знает, что она достигла многого. И тогда старец преподобный Варсонофий ответил ей, что хотя она и знает 12 языков, но самого главного языка она не знает. Она не знает языка ангельского. Тогда эта дама спросила, а что же это за ангельский язык, где он такой, где он такой находится? И преподобный Варсонофий сказал: чтобы знать этот ангельский язык, нужно верить, нужно молиться, нужно читать Священное Писание. Вот тогда ты и познаешь этот ангельский язык. Старцы учат нас этому ангельскому языку.
Они и сейчас невидимо, тайно молитвенно, филигранно, очень мудро, как опытные кормчие, управляют Оптинским кораблем. Возьмемся и мы тоже за весла, потому что нам еще плыть и плыть в этой жизни к Царствию Небесному. Возьмемся за весла, потому что у нас один путь с нашими старцами. Спаси всех, Господи. Всех еще раз поздравляем. Помощи Божьей.