Время исповедничества
Статья из цикла публикаций посвящённых священномученику Вениамину (Казанскому), приуроченных к изданию Оптиной Пустынью жития святителя.
11 января 1918 года под председательством митрополита Вениамина, в присутствии викариев Геннадия и Артемия, состоялось собрание Братства приходских советов Петроградской епархии, на котором владыка Вениамин ознакомил присутствующих с проектом декрета государственной власти об отделении Церкви от государства, в соответствии с которым предполагалось закрыть духовные семинарии и академии; он сообщил, что уже закрыты и некоторые храмы. Реакцией на действия властей против Церкви было направленное митрополитом в Совет народных комиссаров письмо.
«В газете „Дело народа“ за 31 декабря минувшего, 1917 года и в других был напечатан рассмотренный Советом народных комиссаров проект по вопросу об отделении Церкви от государства, – писал митрополит. – Осуществление этого проекта угрожает большим горем и страданиями православному русскому народу.
Вполне естественно, как только православные жители г. Петрограда узнали об этом, стали сильно волноваться. Волнения могут принять силу стихийных движений. Вера, горячее настроение искреннего сердца, затронутое в самых святых переживаниях, не может замкнуться только во внутреннем страдании. Оно рвется наружу и может вылиться в бурные движения и привести к очень тяжелым последствиям. Никакая власть не сможет удержать его.
Я, конечно, уверен, что всякая власть в России печется только о благе русского народа и не желает ничего делать такого, что бы вело к горю и бедам громадную часть его.
Считаю своим нравственным долгом сказать людям, стоящим в настоящее время у власти, предупредить их, чтобы они не приводили в исполнение предполагаемого проекта декрета об отобрании церковного достояния. Православный русский народ никогда не допускал подобных посягательств на его святые храмы. И ко многим другим страданиям не нужно прибавлять новых.
Думаю, что этот мой голос будет услышан и православные останутся со всеми их правами чадами Церкви Христовой».
На этом письме председатель Совнаркома Ленин, придерживаясь иной точки зрения на взаимоотношения православного народа и власти, наложил резолюцию: «Очень прошу Коллегию при Комиссариате юстиции поспешить с разработкой декрета об отделении Церкви от государства».
Предваряя издание декрета, советские власти через несколько дней продемонстрировали митрополиту Вениамину и православным Петрограда, каково будет применение декрета на практике. В субботу, 13 января 1918 года, в первом часу дня, в Александро-Невскую лавру явился представитель Министерства государственного призрения комиссар Адов, сопровождаемый Ревельским сводным отрядом моряков под предводительством комиссара Окунева. Пришедшие вручили настоятелю лавры епископу Прокопию (Титову) письмо, подписанное комиссаром Александрой Коллонтай. В нем предписывалось «сдать все имеющиеся... дела по управлению домами, имуществом и капиталами лавры уполномоченному лицу от Министерства государственного призрения». Комиссар Окунев заявил, что они явились «для получения надлежащих сведений о имеющихся свободных помещениях в здании Александро-Невской лавры, а также для собирания сведений о количестве проживающих в лавре лиц духовного звания». Монахи отреагировали на пришедших как на грабителей и сообщили о них в ближайшее отделение милиции, откуда прибыл наряд милиции, после чего посланцы Коллонтай удалились.
На следующий день, 14 января, вечером в Троицкий собор Александро-Невской лавры собралось множество людей. В богослужении участвовали митрополит Вениамин, викарные епископы, монашествующие и духовенство Петроградской епархии. В связи с нападением 13 января на лавру собор был переполнен и настроение молящихся было крайне встревоженное. Некоторые богомольцы обратились к митрополиту с предложением: в случае вторичного прибытия незваных гостей собраться всем в лавру. Выслушав их, он распорядился звонить в этом случае в большой колокол, – это будет сигналом, по которому все дорожащие своей верой и святынями явятся в лавру.
Обращаясь к собравшимся, митрополит сказал: «Это – ответ на мое обращение к народным комиссарам оставить церкви в покое, теперь дальше дело самого народа войти в переговоры с народными комиссарами, которые, не услышав моего голоса, быть может, услышат голос народа. Странное обстоятельство. Ведь посягательства происходят исключительно на православные церкви. Ведь не только католические и протестантские, но даже церкви нехристианского исповедания пока неприкосновенны. Православный народ должен выступить немедленно с протестом, и я уверен, что по милости Божией разрушение церковного строя будет предотвращено».
В тот же день вечером в зале Общества религиозно-нравственного просвещения состоялось многолюдное собрание духовенства и мирян для обсуждения вопросов, связанных с гонениями на Церковь, которое приняло следующую резолюцию: «Многолюднейшее пастырско-мирянское собрание, заслушав доклад о попытке захватить 13 января по приказанию комиссара по призрению г-жи Коллонтай Александро-Невскую лавру и отобрать ее помещения и имущество, даже с угрозами выселить оттуда владыку – митрополита Вениамина, народного избранника, и его викариев, постановило: всячески противиться этому и вообще твердо заявить народным комиссарам, что православный русский народ не допустит отобрания имущества у монастырей и храмов, которые он своею любовью и усердием украсил, принося свои лепты в обители за тысячи верст, не допустит поругания его заветных святынь, встанет на их защиту от поношения со стороны тех, кои, будучи нерусскими и неправославными, этих святынь не могут понимать и ценить.
Практические меры приняты следующие: 1) разъяснять всем православным не только в храмах, но и на рынках, площадях и везде где можно, что Церковь Православная терпит открытое гонение; 2) проводить эту же мысль между матросами и солдатами, среди которых есть еще любящие и чтущие Церковь; 3) составить и напечатать несколько тысяч протестов против отобрания церковного имущества и раздать их по приходам для подписи, сколько возможно, большим количествам лиц, расклеить их снаружи храмов и на других местах; 4) собраться в предстоящее воскресенье, 21 января, в лавру, во все храмы ее, к литургии, чтобы показать, как православные петроградцы чтут эту святыню».
В понедельник, 15 января, на имя наместника лавры епископа Прокопия поступило распоряжение комиссара наркомата призрения Коллонтай о реквизиции всех помещений и капиталов лавры. Представители монастыря попытались попасть к ней на прием, но она сказалась больной и отказала в приеме. 16 января назначенный комиссаром лавры Иловайский потребовал от епископа Прокопия сдать все монастырское имущество. Епископ отказался, после чего Иловайский покинул лавру, о чем епископ сообщил митрополиту Вениамину, у которого в тот момент находились митрополит Новгородский Арсений и викарии Петроградской епархии. За вечерней службой епископ Прокопий призывал молящихся к самоотверженной защите веры и православных святынь.
В среду, 17 января, представители лавры начали переговоры с комиссаром Коллонтай, которая им заявила, что отменять реквизицию имущества лавры она не будет. Вечером того же дня в зале Общества религиозно-нравственного просвещения под председательством митрополита Вениамина состоялось многолюдное собрание духовенства и представителей приходов. Митрополит сообщил, что его посетил комиссар Иловайский, который ему заявил, что лавра переходит в ведение народа. «Я сказал, что если мне прикажут оставить лавру, то готов с посохом в руках оставить ее. Надеюсь, верующие люди приютят меня...» В ответ «раздался гром голосов: „Не оставляй, владыко, помещения, которое дано тебе народом. Мы не допустим, чтобы наш избранник скитался, как нищий“».
Собрание приняло постановление: «Признавая настоящее положение Петроградского митрополита в Александро-Невской лавре в качестве стороннего и даже зависимого лица не соответствующим ни достоинству первого выборного митрополита, ни интересам самой епархии, возбудить ходатайство через особую депутацию перед Его Святейшеством Патриархом Всероссийским или даже перед Священным Всероссийским Собором о возвращении Александро-Невской лавры из ведения Синода в ведение Петроградского митрополита и епархии». Собрание поддержало предложение протоиерея Философа Орнатского провести 21 января крестные ходы всем городским церквям. Собравшись на площади Александро-Невской лавры, они прошли бы затем к Казанскому собору.
19 января в начале второго часа дня в Александро-Невскую лавру прибыл отряд из двенадцати солдат и пяти кронштадтских матросов во главе с комиссаром Иловайским, который, пройдя в покои митрополита Вениамина, потребовал немедленно очистить помещение, нагло заявив, что он комиссар и потому имеет право распоряжаться лаврским имуществом и выселять кого найдет нужным. Митрополит ответил, что он может протестовать против посягательств на права Православной Церкви христианскими мерами. «Во всяком случае он, будучи избран на митрополичью кафедру, считает долгом охранять лаврское имущество, которое принадлежит обществу православных людей, являющихся живыми членами Церкви. Если нужны для благотворительных целей лаврские помещения, то это... не является достаточным основанием для реквизиции всего лаврского имущества. Иловайский в ответ повторил свое требование и заявил, что, если оно не будет выполнено, он вынужден будет применить силу. Затем комиссар в сопровождении красногвардейцев направился в собрание духовного собора лавры, где в то время находился наместник лавры преосвященный Прокопий, и потребовал от епископа сдать ему все лаврское имущество: вещи, капиталы и помещения. Преосвященный Прокопий категорически отказался исполнить это требование. Тогда его объявили арестованным и отвели в келью. Духовный собор лавры также был объявлен арестованным, и к нему был приставлен караул из красногвардейцев.
В это время с лаврской колокольни раздался набат. К лавре стали быстро стекаться толпы народа, слышались крики: „Православные, спасайте церкви“. К толпе вышел Иловайский, возле которого находилось несколько матросов. Матросы были вооружены винтовками, а сам комиссар все время угрожал толпе револьвером. По адресу комиссара послышались угрожающие крики. Его окружили со всех сторон. Затем толпа окружила матросов, а комиссара сбила с ног. Дело окончилось бы самосудом, если бы находившиеся около Иловайского монахи не стали успокаивать толпу. Один из них, прикрывая Иловайского, быстро повлек его к Тихвинскому кладбищу, провел через кладбище окольными тропинками и сдал на руки солдатам прожекторной команды. Красногвардейцы побросали оружие и разбежались. Толпа, состоящая из женщин и солдат, направилась в келью преосвященного Прокопия и объявила его освобожденным.
К красногвардейцам тем временем прибыла помощь в виде вооруженных матросов и красногвардейцев, привезших на грузовиках два пулемета. Пулеметы были поставлены на лаврском дворе, возле церкви Святого Духа. По звонарям было дано несколько залпов. Однако набат продолжался. Один из красногвардейцев вошел в церковь, наполненную богомольцами, и потребовал, чтобы ему указали ход на колокольню. Взобравшись туда, он с револьвером в руке согнал оттуда звонарей. Внизу красногвардейцы и солдаты энергично изгоняли богомольцев из лаврского двора. Было произведено несколько выстрелов».
Женщины стали увещевать красногвардейцев. Один из монахов крикнул, что производятся безобразия. Протоиерей Петр Скипетров, шедший к назначенному ему часу на прием к митрополиту, услышав крики, бегом устремился к месту происшествия и, увидев, что красногвардеец наставил на женщину дуло ружья, закричал: «Братья, что вы делаете? Ведь вы в святом месте!» Красногвардеец перевел ружье на него и выстрелил, пуля попала священнику в лицо, раздробив нижнюю челюсть. Вечером того же дня митрополит Вениамин посетил перевезенного в больницу на Невском проспекте смертельно раненного протоиерея Петра Скипетрова. Священник открыл глаза, узнал митрополита, но сказать что-либо уже не смог. Протоиерей Петр скончался в больнице в тот же день без четверти двенадцать ночи. В двенадцать часов следующего дня митрополит Вениамин отслужил первую панихиду по мученически скончавшемуся пастырю.