Архимандрит Ксенофонт (Клюкин) – настоятель Оптиной пустыниК дню тезоименитства архимандрита Ксенофонта (1846–1914)
Будущий настоятель Оптиной пустыни родился 26 января 1846 года в городе Ефремове Тульской губернии в семье купца 3-й гильдии Ивана Петровича Клюкинa. Младенец был крещен с именем Василий. Как отмечает тульский исследователь Валентин Огнев: «Согласно записи № 7 в метрической книге Никольской церкви города Ефремова крещен 26 января 1846 года причтом Николаевской церкви … восприемники: ефремовский 3-й гильдии купеческий сын Захарий Спиридонович Юрцев и жена ефремовского 3-й гильдии купца Надежда Петровна Шарова» [12]. О детстве и юности Василия Клюкина практически ничего неизвестно. Мы знаем только о том, что мальчик получил домашнее образование. Можно предположить, что именно в домашней обстановке юный Василий Клюкин пришел к желанию посвятить себя служению Богу и стать монахом.
В возрасте 20 лет, в 1866 году, Василий Клюкин поступил в Оптину пустынь. Три года он жил в монастыре простым трудником, а 13 октября 1869 года был определен в братию послушником. Через два месяца, в декабре 1869 года, Василий Клюкин пострижен в рясофор. В течение семи лет, до своего пострижения в мантию, рясофорный послушник Василий нес различные послушания: в кухне, при погребах и огородах, в просфорне, при рухлядной, заведовал братским бельем. Наконец, 19 июня 1876 года, за ранней обедней в скиту, было совершено пострижение четверых братий в мантию. Среди них был и послушник Василий, получивший имя Ксенофонт. Как отмечал скитской летописец, «принимал их от мантии скитоначальник отец Анатолий» [9, С. 42].
30 сентября 1884 года епископ Калужский Владимир (Никольский) рукоположил монаха Ксенофонта во иеродиакона. А 21 ноября 1890 года, в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, иеродиакон Ксенофонт был рукоположен во иеромонаха епископом Калужским Виталием (Иосифовым).
С 1890 по 1899 годы иеромонах Ксенофонт занимал должность монастырского казначея. В этот период настоятелем Оптиной был архимандрит Досифей (Силаев). В силу разных причин его настоятельство не было сколько-нибудь примечательным, к тому же, за этот период сохранилось слишком мало источников. К 1899 году здоровье отца настоятеля было серьезно подорвано: из-за повышенного артериального давления с ним случился инсульт и частичный паралич. Поэтому в начале лета 1899 года он написал прошение об освобождении от своей должности [11, С. 44].
9 июля 1899 года по инициативе епископа Калужского Макария (Троицкого) был проведен собор старшей братии Оптиной пустыни. Подавляющим большинством голосов новым настоятелем монастыря был избран иеромонах Ксенофонт [11, С. 44]. 17 августа 1899 года вышел указ Святейшего Синода за номером 5032, в котором говорилось: «По указу Его императорского Величества Святейший Правительствующий Синод слушали: представление Вашего Преосвященства от 3 сего августа № 7398, к коем, донося, что настоятель Козельской Введенской Оптиной пустыни архимандрит Досифей обратился к Вашему Преосвященству с прошением об увольнении его, вследствие расстроенного здоровья, от занимаемой им должности, и что на сию должность братия названной пустыни избрала большинством голосов казначея сей же пустыни, иеромонаха Ксенофонта, ходатайствуете об увольнении архимандрита Досифея от должности настоятеля Козельской Введенской Оптиной пустыни и об утверждении в сей должности иеромонаха Ксенофонта, с возведением в сан игумена. Приказали: согласно ходатайству Вашего Преосвященства, уволив архимандрита Досифея, вследствие просьбы его, по расстроенному здоровью, от должности настоятеля Введенской Оптиной пустыни, утвердить в сей должности избранного большинством голосов братии названной пустыни казначея оной, иеромонаха Ксенофонта, с возведением его в сан игумена; о чем для зависящих распоряжений послать Вашему Преосвященству указ». [2, С. 244].
1 октября 1899 года иеромонах Ксенофонт был возведен в сан игумена [3, С. 289]. 17 апреля 1900 года указом Калужской духовной консистории игумен Ксенофонт назначен благочинным над монастырями: Мещовским Георгиевским, Перемышльским Лютиковым, Лихвинским Добрым, Казанским женским Мосальского уезда и Казанской женской общиной Перемышльского уезда [4, С. 120].
В начале игуменства отца Ксенофонта в монастыре подвизалось около трехсот человек. Годовой доход обители был около 23 000 рублей. На эти деньги содержалась братия, причем довольно скромно, по сравнению, например, с Пафнутьевым Боровским монастырем. Пища была самая простая: ржаной хлеб, огурцы, капуста и картофель, одежда – из самых дешевых тканей. По праздникам пища готовилась намного лучше. Паломник вспоминал, что на память святых апостолов Петра и Павла на братской трапезе было очень вкусное заливное с приправами, борщ, суп с осетриной и пшенная каша. В обители было два странноприимных дома, в которых братия принимали и кормили в течение года несколько десятков тысяч богомольцев и странников, многие из которых снабжались обувью, одеждой и деньгами на дорогу. Монастырь содержал также больницу на двадцать кроватей для бесплатного лечения братии и окрестных жителей [11, С. 45].
В 1902 году в скиту началось строительство храма во имя преподобных Льва Катанского и Иоанна Рыльского. Благословение на возведение храма было получено у самого отца Иоанна Кронштадтского. В течение 1902 года храм был построен. Очевидец вспоминал: «26 октября 1902 года в 8 часов в монастырь прибыл Владыка (епископ Вениамин Муратовский) и по встрече и облачении приступил к освящению святого престола. В сослужении были пребывающий в скиту архимандрит Агапит, игумены оптинский Ксенофонт и мещовский Лаврентий, ключарь собора города Калуги, скитоначальник и три иеромонаха. По освящении престола и совершении крестного хода с мощами началась Божественная литургия, которую служил Преосвященный Вениамин с упомянутыми священнослужащими при пении монастырского и скитского хоров. По окончании Литургии и обычном многолетии Владыке, духовенству и приглашенным лицам был предложен в прилегающем к храму помещении чай, а затем в монастыре праздничная трапеза. За бдением под воскресенье Владыка присутствовал в монастырском Казанском храме. Скитский храм к освящению снабжен усердием жертвователей утварью, на скитской же колокольне помещены новые колокола (из коих больший в 120 пудов (2 тонны)), отлитые на заводе Оловянникова и сыновей в Ярославле» [10, С. 304 – 305]. 10 ноября 1902 года игуменом Ксенофонтом было совершено освящение нижнего придела храма в честь Михаила Архангела в сослужении монастырского духовенства [10, С. 305].
6 мая 1902 года игумен Ксенофонт был награжден орденом святой Анны 3 степени [5, С. 158]. А 6 мая 1904 года возведен в сан архимандрита [7, С. 172].
Спокойное течение монастырской жизни прервалось в январе 1904 года – началась русско-японская война, которая продлилась до августа 1905 года. Оптинское братство не осталось в стороне от переживаемых событий: в апреле 1904 года игуменом Ксенофонтом на санитарные нужды действующей армии были переданы 150 рублей, пожертвованные братией [6, С. 165]. В апреле 1904 года для утешения и духовного окормления бойцов на фронт отбыл иеромонах Варсонофий. 15 июня 1905 года в армию были призваны скитские послушники, находившиеся в запасе. Стефан, Герасим, Павел Крутиков и Никита Харьков отбыли из скита [10, С. 329]. Все они в скором времени благополучно вернулись в монастырь.
Однако Божиим промыслом игумену Ксенофонту и монастырской братии пришлось пережить еще немало испытаний. В 1905 году в Козельске и окрестностях стали учащаться случаи заболевания оспой. Поэтому отцом настоятелем сделано распоряжение о прививке братии оспы, и с 17-го сего января скитяне, с благословения отца скитоначальника, стали посещать монастырскую больницу для совершения прививок [10, С. 326]. Начавшаяся в 1905 году первая русская революция всколыхнула как русское общество, так и русскую Церковь. Летописец, описывая 1905 год, отмечал: «Истекающий год был полон выдающимися событиями во внешней и внутренней жизни России и оставляет по себе горькую память православным русским людям. С одной стороны, неудачи в военных действиях с японцами, закончившиеся в августе миром, по которому России пришлось поступиться частью своих владений на Сахалине с потерей влиятельного положения на Дальнем Востоке, с другой — тяжкая внутренняя смута с вызывающим противоправительственным образом действий участников ее, переходившим местами в открытое революционное движение с кровавыми столкновениями революционеров с войсками, волнения, имевшие место даже в некоторых войсковых частях, мятежные действия во флоте – вот причины грустного воспоминания, оставляемого по себе настоящим годом. Ввиду изложенных обстоятельств Синодом в настоящем месяце издано предписание о совершении повсеместно по праздникам молебного пения об умиротворении нашего Отечества. В то же время истекающий год был годом небывалых реформ освободительного характера. В день Святой Пасхи, 17 апреля, издано Высочайшее повеление о предоставлении свободы вероисповедания; 6 августа – Манифест об учреждении Государственной Думы, которым призывались выборные люди от всей Земли Русской к постоянному и деятельному участию в составлении законов; 17 октября – Манифест, которым дарована населению свобода совести, слова, собраний и союзов, и установлено, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной Думы и чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за законностью действий поставленных от Монарха властей. Таким образом является коренное изменение в жизни русского общества и народа с возможностью, в отношении церковной жизни, нелегкой борьбы с течениями, враждебными Православной Церкви» [10, С. 322].
К сожалению, революционные события не могли не отразиться и на Оптиной. 20 декабря 1907 года на монастырской мельнице на реке Другусне в Козельске были убиты два рясофорных монаха, находившихся там на послушании – Иоанн (Николаев) и Косма (Дорохов). Преступление было совершено с целью грабежа, предположительно наемными рабочими, но по недостаточности улик осталось нераскрытым. Летописец сообщает: «Тела покойных пред вечерней сего числа были принесены в монастырь, встречены на берегу Жиздры монастырскою и скитскою братиею и внесены в храм преподобной Марии Египетской, где настоятелем отцом архимандритом Ксенофонтом в сослужении с отцом скитоначальником и несколькими иеромонахами была совершена по покойным торжественная панихида, а затем в Казанском соборе служилась вечерня, которую слушали и скитяне» [10, С. 363].
В июне 1909 года из-за небывалого разлива реки Жиздры монастырь понес большие убытки: были разрушены мельничные плотины, размыты и требовали укрепления берега реки, кроме того, затоплены луга, уничтожены посевы и огороды, пострадала даже пасека [11, С. 45 – 46]. Но самым главным испытанием, легшим на плечи отца Ксенофонта, стала так называемая оптинская смута. В марте 1910 года несколько монахов написали жалобу на имя калужского епископа Вениамина. В доносе монахи упрекали оптинское руководство в лице архимандрита Ксенофонта и скитоначальника архимандрита Варсонофия в неправильном, по их мнению, ведении монастырского хозяйства, из-за которого монастырь нес большие убытки. К жалобам подключились и недовольные миряне, обвинявшие отца Ксенофонта в растрате средств, пожертвованных монастырю на помин усопших родственников. К кампании по дискредитации оптинского руководства присоединилась либеральнейшая столичная газета Речь, сделавшая на своих страницах публикацию о неправильном водозаборе, якобы в результате которого некоторые местные жители страдали от нехватки воды, несмотря на то, что этот вопрос еще в 1907 году был решен в судебном порядке в пользу монастыря [13].
Для расследования якобы имевшихся злоупотреблений калужским епископом была создана комиссия, направленная в монастырь с ревизией оптинского имущества. Работа комиссии продолжалась в течении сентября – октября 1910 года, по ее итогам никаких нарушений и махинаций выявлено не было. К сожалению, смута не могла не отразиться на здоровье отца Ксенофонта – в сентябре 1910 года он перенес сложную операцию [10, С. 402].
Однако самые тяжелые дни оптинской смуты были еще впереди. Синод начали заваливать жалобами на архимандрита Ксенофонта и старца Варсонофия, обвиняя их уже не столько в финансовых махинациях, сколько в личных грехах, влияющих на внутреннюю жизнь монастыря. Результатом стала ревизия Синода, осуществлять которую в 1912 году приехал кишиневский епископ Серафим (Чичагов), неожиданно для всех принявший сторону жалобщиков и пасквилянтов, чем шокировал многих современников. По итогам ревизии игумен Варсонофий был переведен в Голутвин монастырь, где и скончался через год, 14 апреля 1913 года. Архимандрит Ксенофонт остался на посту настоятеля Оптиной пустыни, хотя и был освобожден от должности благочинного монастырей Калужской епархии.
Безусловно, оправиться от такого удара отцу Ксенофонту было крайне тяжело. И без того слабое его здоровье с каждым днем все ухудшалось. В конце декабря 1912 года архимандрит Ксенофонт уехал отдыхать на скитскую дачу, а затем отправился в Белгород, к мощам святителя Иоасафа. С сентября по декабрь 1913 года он проживал в Георгиевском монастыре, близ Севастополя [10, С. 476].
30 августа 1914 года архимандрит Ксенофонт преставился о Господе. На его место старшей братией монастыря был избран иеромонах Исаакий (Бобраков), будущий преподобномученик.
Архимандрит Ксенофонт, управлявший Оптиной 15 лет, оставил о себе добрую память, хотя Иван Михайлович Концевич, называя его строгим монахом, отмечал некоторую его слабость в управлении монастырем [8, С. 403]. Очень теплые воспоминания об отце Ксенофонте оставил митрополит Вениамин (Федченков), побывавший в Оптиной незадолго до кончины отца архимандрита: «Я теперь забыл его святое имя – может быть, его звали Ксенофонт? Это был уже седовласый старец с тонкими худыми чертами бледного лица. Лет около семидесяти. Мое внимание обратила особая строгость его лица, даже почти суровость. А когда он выходил из храма боковыми южными дверями, то к нему с разных сторон потянулись богомольцы, особенно – женщины. Но он шел поспешно вперед, в свой настоятельский дом, почти не оглядываясь на подходивших и быстро их благословляя. Я не посмел осудить его: слишком серьезно было лицо его. Наоборот, я наполнился неким благоговейным почтением к нему. Этот опытный инок знал, как с кем обращаться. И вспоминается мне изречение святого Макария Великого, что у Господа есть разные святые: один приходит к Нему с радостью, другой – в суровости; и обоих Бог приемлет с любовью» [1, С. 223].
Источники и литература
[1] Вениамин (Федченков), митр. Божьи люди: Мои духовные встречи. М.: Отчий дом, 2014. (Серия «Духовный собеседник»).
[2] Калужские епархиальные ведомости. 1899. № 18.
[3] Калужские епархиальные ведомости. 1899. № 21.
[4] Калужские епархиальные ведомости. 1900. № 9.
[5] Калужские епархиальные ведомости. 1902. № 10.
[6] Калужские епархиальные ведомости. 1904. № 9.
[7] Калужские епархиальные ведомости. 1904. № 10.
[8] Концевич И.М. Оптина Пустынь и ее время. Перепечатка с изд. Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле (США), 1970, перераб. и доп. – Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина пустынь, 2019.
[9] Летопись скита во имя святого Иоанна Предтечи и Крестителя Господня, находящегося при Козельской Введенской Оптиной пустни. Т.1. М.: 2008.
[10] Летопись скита во имя святого Иоанна Предтечи и Крестителя Господня, находящегося при Козельской Введенской Оптиной пустни. Т.2. М.: 2008.
[11] Насельники Оптиной пустыни XVII-XX веков: биографический справочник / сост, вступ. статья иеромонах Платон (Рожков). – Козельск: Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина пустынь, 2017.
[12] Огнев В. Тульская земля и Оптина пустынь – [Электронный ресурс] – URL: https://журнальныймир.рф/content/tulskaya-zemlya-i-optina-pustyn shiarhimandrit-ksenofont.
[13] Платон (Рожков), иерод. Преподобный Варсонофий и Оптинская смута – [Электронный ресурс] – URL: https://www.optina.ru/pub/p48/