Созидание подлинной высокой духовной культуры К 30-летию со дня кончины архимандрита Иннокентия (Просвирнина)
В 2024 году исполняется тридцать лет со дня кончины архимандрита Иннокентия (Просвирнина; 1940–1994), церковного историка, археографа и публикатора.
Как отмечал известный российский ученый Сигурт Оттович Шмидт, «хотя сам отец Иннокентий более всего ощущал себя священнослужителем и был одним из самых почитаемых в Москве духовных пастырей, его в нашей стране и за рубежом признавали как выдающегося знатока, исследователя и публикатора памятников письменности, историка культуры и историографа отечественной археографии. Архимандрит Иннокентий казался воплощением живой творческой связи современных гуманитарных наук с магистральными двухвековыми традициями изучения памятников истории и культуры нашего Отечества, восходящими к Евгению (Болховитинову) и его младшим современникам».
Свою первую научную работу о. Иннокентий посвятил Оптиной пустыни. Диссертация «Введенская Оптина пустынь в истории русского монашества», за которую он был удостоен степени кандидата богословия, была написана по окончании Московской духовной академии в 1968 году. После успешной защиты о. Иннокентий был оставлен в Московских духовных школах преподавателем истории Русской Православной Церкви.
Диссертация о. Иннокентия была посвящена изучению памятников литературной деятельности монастырей для «исследования вопроса о месте русских монастырей в культурно-исторической миссии Церкви на Руси».
Позднее, в других исследованиях, о. Иннокентий так писал о роли преподобного Паисия (Величковского) в возрождении русского монашества: «Этот человек был лампадой перед лицем Божиим, и только при свете этой лампады мы можем читать книгу Православия в том мраке, в который погрузилась русская церковная жизнь в XVIII веке. Век петровских реформ, проникающего французского вольнодумства, всеобщего разложения и упадка духовной жизни, когда монастыри закрывались или низводились до уровня казарм, когда лучшие люди России покидали её пределы, ища прибежища в пограничных областях, на Афоне... А ведь именно этот страшный век дал России и миру два дивных негасимых светильника – Паисия (Величковского) и Серафима Саровского. Они ознаменовали собой начало того необратимого процесса, когда все основное, что было сделано в Православии и для Православия, переместилось в Россию. Старец Паисий стал тем руслом, через которое высокие достижения православной мысли, до тех пор хранившиеся на Востоке, перешли в Россию, чтобы пройти через XIX век и привести Православную Церковь к присущим ей вершинам... Старец Паисий дает нам пример истинного православного жития, сущность которого – смирение и любовь. Как деятель Православной Церкви, как пастырь православный он развивает учение святых отцов об умном делании и о молитве Иисусовой – краеугольном камне Православия. То, что открылось ему Духом Божиим, он выразил в своих сочинениях и в наставлениях, преподанных ученикам. Старец Паисий придавал большое значение изучению святоотеческого наследия, полагая первейшим долгом христианина читать писания. Он трудился над переводами с греческого святоотеческих творений, стараясь снабдить православных людей пищей духовной, его стараниями не оскудевшей, и ученики следовали его примеру, переписывая творения православных подвижников, русских и греческих».
Оптина пустынь стала продолжателем дела преподобного Паисия: «получив внутренний импульс, оптинцы стали искать поддержку не в окружающей действительности, а обратили все устремление к истокам христианства, к древним аскетам, к отцам и учителям Церкви. Произошла, таким образом, прививка на основе святоотеческой традиции. Смирением, послушанием и терпением Оптина обвязала место своей прививки и в результате в Русской Церкви открылась еще одна артерия, по которой потекли живительные харизматические токи к их современникам. Удобряя свое сердце чтением творений святых отцов Церкви, старцы оптинские ощутили в себе силы нести живое духовное слово и другим в виде устного или письменного совета».
Представляя обзор литературной деятельности Киево-Печерского монастыря, Троице-Сергиевой лавры, Кирилло-Белозерского монастыря, Соловецкого монастыря, Иосифо-Волоцкого монастыря и Оптиной пустыни, о. Иннокентий выделяет специфику святоотеческих изданий Оптиной пустыни: «Основная заслуга Оптиной пустыни перед прочими русскими монастырями и заключается в том, что она систематически и целенаправленно издавала духовную литературу, направленную на созидание подлинной высокой духовной культуры, понимания духовной жизни и задач христианского аскетизма в условиях старческого руководства и по необходимости без него. В то время как Почаевская, Киево-Печерская и Троице-Сергиева Лавры издавали преимущественно общую духовную литературу (т.е. все то, что служило вообще к назиданию, так сказать, общего прикладного или вторичного значения). Оптинские издания были приноровлены как бы вне времени на сущность христианской духовной жизни. Лаврские же направлены на потребности современного им церковного общества».
Подобно своим великим предшественникам, отец Иннокентий участвовал в возрождении духовной жизни в России, в развитии церковной науки. Под руководством отца Иннокентия была создана картотека русских святых. В состав богослужебных Миней по его инициативе были включены службы многим русским святым. Была начата подготовка уникального иллюстрированного 10-томного издания Русской Библии. Издание, воспроизводящее сохранившуюся в единственном экземпляре Геннадьевскую Библию XV века, было дополнено материалами русских рукописей с XII по XVII вв. В Иосифо-Волоцком монастыре был создан «Музей Библии», который стал научно-издательским центром.
В статье отца Димитрия Сафонова об отце Иннокентии приводятся последние слова отца Иннокентия, записанные им перед самой кончиной: «Сейчас миллионы людей разных стран с великим упованием, надеждой взирают на Святую Русь. И в единоплеменной нам Сербии. И на Православном Кипре, как и на всем Православном Востоке – повсюду живет надежда, что русский народ и другие православные народы Святой Руси выстоят перед буреломным и пакостным духом Антихриста и поделятся своими благодатными духовными дарованиями с теми, кто сражен духом зла в цивилизованном мире. От нас ждут прежде всего духовной поддержки, молитвенной помощи страждущие народы, ибо знают, как любит Матерь Божия Святую Русь. Мы же знаем лучше других, какие мы есть…И чтобы не посрамить святых надежд наших православных братьев, сохраним в себе семя Слова Божия сегодня и приумножим его самим делом в повседневной жизни. Аминь».