Когда беспокоят помыслы, или смущают, или тревожат, то не надо входить в разговор с ними, а просто говорить: „Да будет воля Божия!" Это очень успокаивает.
Мы, если и окунемся в скверные помыслы,– да не унываем, но скорее поспешим к чистой воде покаяния и самоукорения, и Господь Милосердый простит.
Без помыслов не проживешь. Все равно как без навоза хлебушка не вырастишь. Премудрому они венец сплетают. Дай премудрому вину, и премудрший будет. А кто ими оплетается, тот пусть кается, восстает и спасается.
В издательстве «Эксмо» и Православного Свято-Тихоновского института в 2017 году вышла антология мемуаров и дневниковых записей о русском монашестве в начале XX столетия «Радость кроткого любящего духа. Монастыри и монашество в русской жизни начала XXвека: 1900–1939» с удивительно точным подзаголовком «Живые голоса эпохи». Значительная часть этой книги посвящена оптинскому старчеству.
Обращаясь к читателям, составители отмечают: «Замечательный святой XXвека преподобный Иустин (Попович), говорил о монашеской жизни как об “осуществлении Евангелия”. Не для каждого сегодня это очевидно, но вряд ли возможно отрицать, что жизнь Православной Церкви без института монашества представить трудно. В каждой церковной культуре, в разные исторические периоды, монашество предстает несколько иным, со своими особенностями и отличиями. Для Русской Церкви и русского церковного народа к началу трагического двадцатого века монашество играло роль необыкновенно значимую. Жизнь монашеская, по сути, воспринималась как эквивалент “настоящей” христианской жизни, служила идеалом и образом для верующих; окружалась благоговейным почтением. Белое, приходское духовенство в России конца XIX– начала XX-го века было погружено в толщу народной жизни и, хотя нередко являло в своей среде примеры настоящего подвижничества, благочестия, духовного опыта и мудрости, все же в глазах простых верующих людей не несло на себе той особой печати духовного избранничества, которая всегда связывалась с монашеским образом жизни».
Духовное состояние русского общества начала XX века как нельзя лучше характеризовала строчка из знаменитого стихотворения А.С. Пушкина – «духовной жаждою томим…» Именно эта «духовная жажда» приводила к духоносным старцам многих людей самых разных чинов и сословий.
Н.А. Бердяев
Н.А. Бердяев в книге «Самопознание», характеризуя эту сложную эпоху, отмечал, что многие видели в православных подвижниках чуть ли не своеобразных теософов, «посвященных», к которым часто прибегали в поисках истины, а не в поисках спасения:
«Интеллигенты, возвращавшиеся к Православию, почитали старчество и искали духовного руководства старцев. В те годы обращенность к старцам была более характерна для интеллигенции, которая хотела стать по-настоящему православной, чем для традиционно-бытовых православных, которые никогда от церковного православия не отходили. Старцев почитали не только новые православные, но также далекие от церкви теософы и антропософы. Они видели в старцах посвященных».
Однако многие мыслители и богословы, обращаясь к монашеству и монастырям, видели в русских обителях огромный духовный потенциал. Русский религиозный философ С.Н. Трубецкой писал:
С.Н. Трубецкой
«Монастыри – это самое драгоценное сокровище нашей жизни, наша гордость, с каким бы высокомерным презрением не относились к ним те, кто не знает духовной жизни, кто не хочет даже подумать о том, ради чего столь многие люди избирают этот жертвенный путь. Можно, конечно, говорить и о распущенности нравов в некоторых монастырях; и о лености, о бездельничание монахов, и об их пороках, – нигде контраст между идеалом и жизнью не был так велик, как в монастырях, хотя и нигде больше он не переживался так глубоко и мучительно. Мы ценим монастыри, как учреждение, в котором учение Церкви выразилось в самой жизни… Мы ценим монастыри, невзирая на их недостатки, ради тех святых жемчужин, которые сияют из-за их стен. Они были местом духовного и нравственного воспитания народа».
Прикоснуться к сокровенной жизни монашества начала XX века позволят воспоминания и мемуары, которые опубликованы в книге, где представлены материалы и по истории оптинского старчества.
О преподобном оптинском старце Иосифе
Свящ. Василий Тигров «Святой уголок»
О преподобном оптинском старце Анатолии (Потапове)
Свящ. Владимир Быков «Тихие приюты для отдыха страдающей души»
Свящ. Сергий Дурылин «Из воспоминаний», «В своем углу»
В.Ф. Марцинковский «Записки верующего»
Свящ. Василий Тигров «Святой уголок»
Г.Н. Трубецкой «Поездка в Оптину Пустынь»
И.Г. Чулкова «Воспоминания об о. Анатолии Оптинском»
О преподобном оптинском старце Варсонофии
Иером. Никон (Беляев) «Из дневника»
Елена Шамонина «Воспоминания о Батюшке»
Прот. Василий Шустин «Из записей об оптинских старцах»
Мария Азачевская «Воспоминания об оптинском старце Варсонофии (Плиханкове)»
О преподобном оптинском старце Нектарии
Митр. Вениамин (Федченков) «Святой старец отец Нектарий (Тихонов)»
H.A. Павлович «Воспоминания о старце Нектарии (Тихонове)»
Митр. Вениамин (Федченков) «Записки о старце Нектарии»
Архим. Борис (Холчев) «Воспоминания о старце иеромонахе Нектарии»
Материалы по истории Оптиной Пустыни
И.М. Концевич «Оптина Пустынь и ее время»
С.А. Нилус «Из записок»
Монахиня Амвросия (Оберучева)«Очерки из многолетней жизни»
Монахиня Любовь «Отец Рафаил Оптинский: Из воспоминаний»
Монахиня Мария (Добромыслова) «Записки об оптинском музее»
Из небольших, иногда достаточно фрагментарных частных воспоминаний складывается большая картина монашеской жизни в России в начале XX века. Это и Оптина Пустынь, и Зосимова пустынь, Московский Даниловский монастырь и многие другие обители, куда стремилось сердце русского человека, и где в эти непростые времена находило утешение, мудрый совет и молитвенное укрепление.
