Мужество возвращения
«У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: „отче! Дай мне следующую мне часть имения“. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошёл в дальнюю сторону и там расточил имение своё, живя распутно. Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошёл, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево своё рожкáми, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: „Сколько наёмников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим: прими меня в число наемников твоих“. Встал и пошёл к отцу своему. И когда он был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: „отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим“. А отец сказал рабам своим: „принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного телёнка, и заколите; станем есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашёлся“. И начали веселиться. Старший же сын его был на поле; и, возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: „что это такое?“ Он сказал ему: „брат твой пришёл, и отец твой заколол откормленного телёнка, потому что принял его здоровым“. Он рассердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: „вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями своими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришёл, ты заколол для него откормленного телёнка“. Он же сказал ему: „сын мой! Ты всегда со мною, и всё моё твоё, а о том надо радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв, и ожил, пропадал, и нашёлся“». (Лк., XV, 11–32)
Трудно и почти невозможно было узнать в этом человеке, — голодном, израненном, бесконечно уставшим, рано состарившимся, — некогда процветавшего, богатого, обласканного жизнью юношу.
Палимый безжалостным солнцем, он возвращался по пыльной, рваной дороге в дом Отца. Палимый своей собственной разбуженной совестью, он омывал слезами пыльные дороги своего сердца. Помятый жизнью, он возвращался, вернее, бежал из страны, где не поют птицы, где только хрюканье свиней. Где блуд — это единственный язык, на котором разговаривают люди. Где друзья вокруг тебя — только когда у тебя есть деньги. Где, несмотря на временный смех, звон бокалов, искрящийся хоровод, тарелки, наполненные изысканной пищей, перспектива только одна — пустое свиное корыто. И больше ничего. Тупик. Темнота. Смерть…
Преподобный Ефрем Сирин говорит прекрасно: «Не будь привязан к данной тебе на время красоте, чтобы не предстать пред Богом лишённым всякой красоты. Не люби земного богатства, чтобы в наследие не получить себе нищеты». Юноша в наследие после разгульной жизни получил полную нищету. И в дом своего Отца он возвращался, лишённым всякой красоты. И не только в смысле потери красоты внешней. — Он, действительно, стал похожим на старика: новые морщины, сгорбленная спина, усталые глаза… Но, самое главное, — он потерял красоту души! Как преподобный Андрей Критский говорит: «Погубил ума красоту».
Когда в душе — один блуд, одни свиньи, одни развлечения, то душа очень быстро чернеет, черствеет, стареет. И уже не до красоты. «Их конец — погибель, — говорит Апостол Павел, — их бог — чрево. И слава их — в сраме. Они мыслят о земном».
Но содом сладок недолго. Когда его бросили все — и блудницы, и друзья; когда он расточил всё имение; когда он вдоволь насладился «земным адом»; когда даже рожков, которыми кормили свиней, ему стало не положено (свиньям можно, а ему нельзя), только тогда он, как говорит Евангелист Лука, «пришёл в себя».
Находясь вдали от Бога, от благодати, человек находится вне себя, и становится рабом дьявола, страшного хозяина, который заставляет человека пасти «мысленных свиней». Человеку нужно очнуться, проснуться, прийти в себя, вырваться из дьявольского плена. Нужно найти в себе мужество возвращения.
«Сколько наёмников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода. Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: “Отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. Приими меня в число наёмников твоих”. Я столько нагрешил, так осквернил своё тело и свою душу, растоптал Твой образ в моём сердце, что я уже не имею права, я недостоин называться Твоим сыном». Сознание своего полного недостоинства открывает человеку дверь милосердия Божия.
«Смирение, — восклицает блаженный Августин, — вот та дорога, по которой возвращаются к Тебе, Господи!»
Он шёл этой дорогой смирения из страшной страны греха, вспоминал теплоту и радость Отцовского дома, но всё же боязливо думал: «Как меня встретят? Что скажут? Может прогонят? Может упрекнут и выгонят опять к свиньям?» Радостная, но и страшная дорога возвращения.
А что же отец? Может быть он готовит плётку? Или холодный чулан для беглеца? Нет! Каждый день он с сердечной болью ждал возвращения сына. Каждый день всматривался старческими больными глазами в тихую нить дороги: не принесёт ли уходящий день радость о том, что сын вернулся?.. Сын ещё что-то лепечет, как ребёнок. Ищет какие-то слова раскаяния. И не понимает до конца, что он уже в полноте отцовской любви. Он восстановлен в сыновнем достоинстве сразу, без всяких условий, без укоризн и напоминаний о прошлом. Потому что ведь случилось самое главное: «Сын сей был мертв и ожил, пропадал и нашёлся».
«Бог не стыдится, — говорят святые отцы, — принимать нас снова и снова».
Что уводит нас на «страну далече»? Что заставляет ненасытно погружаться в сладкое свинство греха? Почему человек ищет автономии от Бога? Откуда это настойчивое требование отдать часть имения, часть богатства? Ведь всё принадлежит Богу! Нашего здесь ничего нет. Как мы можем предъявлять небу какие-то свои требования?
Наверное, гордыня помрачает разум, делает человека безумным. Какой-то богослов замечательно сказал: «Любовь Божия берёт на себя риск в даровании человеку свободы». Бог не хочет посадить человека в золотую, закрытую райскую клетку. В одном древнем христианском трактате есть такие слова: «Что говоришь, человече? Вот два пути предложены тебе: жизнь и смерть. Иди, куда хочешь». Жизнь и смерть. Смерть — это жизнь без Бога, вдали от Отчего дома.
Мир много обещает, но всегда обманывает. И, как это не парадоксально, — в мире не очень много радости. Есть безудержное пьяное веселье. Есть эйфория наркотических полётов. Есть мрачный блудный угар. Но всё это — НЕ РАДОСТЬ! Настоящую радость может дать только Бог. Только Божественная благодать по-настоящему веселит человека.
Преподобный Иустин Сербский восклицает: «Человек на 99% с Неба, и лишь на 1% от земли. Поэтому мы должны в каждую минуту взбираться к Небу, ползти к Небу, лететь к Небу». Как угодно: если не получается лететь, то хотя бы ползти к Небу. А ведь чаще так и бывает: мы настолько уранены, повреждены, измотаны грехом, что просто ползём к Небу, оставляя за собой кровавый след своей блудной, порочной жизни, вдали от Отчего дома.
Но главное — это найти в себе мужество возвращения. Главное — это «приити в себя».
Как прекрасен родительский дом после горького рабства на «стране далече». И через покаяние Господь, как чадолюбивый Отец, ласково принимает нас, блудных Его детей, и сразу же восстанавливает в сыновнем достоинстве. Без всяких условий. Без укоризн и упрёков. Потому что случилось самое главное: «Человек сей был мёртв и ожил; пропадал и нашёлся…»