Гонения и притеснения полезны нам, ибо они укрепляют веру
Дни памяти: 8 июля; 7 февраля (или в ближайшее воскресенье после этой даты – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской); 24 октября – Собор преподобных Оптинских старцев
30 лет назад (8 июля 1989 года) на кладбище села Валдокурье под Пинегой восстановлена могила преподобноисповедника Никона Оптинского, на ней отслужена первая панихида.
Преподобноисповедник Никон (1888 – 1931) после революции был последним из сонма известных не только в России, но и за её пределами Оптинских старцев, последним духовником Оптиной пустыни. В те страшные годы верные чада Церкви особенно нуждались в укреплении и утешении, и именно такой духовной опорой был преподобный Никон.
«…Вся жизнь есть дивная тайна, известная только одному Богу, – так говорил старец Варсонофий послушнику Николаю Беляеву – ближайшему своему ученику и будущему приемнику старческого служения. – Нет в жизни случайных сцеплений, обстоятельств: все промыслительно. Замечайте события вашей жизни. Во всем есть глубокий смысл. Сейчас вам не понятны они, а впоследствии многое откроется».
Старец Никон, духовно рожденный и вскормленный на благодатной ниве оптинского старчества, совершал свой христоподражательный подвиг уже в миру. Выброшенный по попущению Божию из стен родной обители, он нёс крест пастырского служения в изгнании, заточении и в гонении.
* * *
Старец Никон (в миру Николай Митрофанович Беляев), родился 26 сентября 1888 года в многодетной, дружной и благочестивой семье московских купцов Беляевых в Москве на Донской улице. Там же, в церкви Ризоположения был крещен. Особым благочестием отличался его дед, Лаврентий Иванович Швецов, бывший церковным старостой в кремлёвском храме Святых Константина и Елены.
Всего в семье Беляевых было восемь детей. Четвёртый из них в Крещении был назван Николаем – в честь святителя Николая, Мирликийского Чудотворца.
Однажды дом Беляевых посетил Праведный Иоанн Кронштадтский. Отслужив молебен, он благословил молодую мать Веру Лаврентьевну, и подарил ей свою фотографию с собственноручной подписью и датой – «год 1888, год рождения сына Николая».
Коля рос весёлым, резвым ребёнком. Когда ему было пять лет, мальчик тяжело заболел. Все усилия врачей спасти его оказались безрезультатными. Обнимая похолодевшее, бездыханное тельце младенца, его мать стала денно и нощно горячо молиться святителю Николаю. И совершилось чудо. Мёртвый ребёнок ожил.
Впоследствии преподобный Варсонофий Оптинский особенно подчеркивал промыслительное значение этого случая, в смысле явного предназначения Николая к иноческой жизни:
«Конечно, это из ряда вон выходящий случай. Собственно, не случай, ибо все происходит с нами целесообразно… Вам была дарована жизнь. Ваша мама молилась, и святитель Николай Чудотворец молился за вас, а Господь как Всеведущий знал, что вы поступите в монастырь, и дал вам жизнь. И верьте, что до конца жизни пребудете монахом…».
От родителей Николай унаследовал любовь к Церкви, чистоту и строгость нрава. Все дети Беляевых почти ежедневно посещали храм. Выполняли утреннее и вечернее молитвенное правило. В доме часто читались вслух Евангелие и жития святых. Особенным благочестием отличался младший брат Николая – Иван, мечтавший о монашестве.
Беляевы заботились не только о том, чтобы их дети выросли благочестивыми людьми, но и о том, чтобы они получили хорошее образование.
В 1902 году умерли дедушка и бабушка, в 1904 году – отец, Митрофан Николаевич. В это время Николай учился в московской гимназии и прислуживал в церкви «Всех Скорбящих Радости».
Окончив гимназию, Николай Беляев поступил учиться на физико-математический факультет Московского университета.
«В университете, – вспоминал отец Никон, – я успел проучиться немногим более полугода… Под предлогом занятий в университете я уходил утром из дома. Приходил в университет и был там до 9 часов, а с 9 часов отправлялся в Казанский собор к обедне, предварительно заходя по дороге к Иверской…».
Его устремления разделял и брат Иван (1890-1969). Братья были очень дружны. Они часто говорили о жизни, о том, кем хотят стать в ней. Спустя некоторое время братья сошлись на том, что каждый из них стремится к аскетизму.
Николай и Иван решили поступить в монастырь. Но на Руси ведь столько обителей – какую выбрать?!
Тогда братья нарезали полоски бумаги, на каждой написали название монастыря, скрутили бумажки в трубочки и бросили в шапку. На трубочке, которую они, помолясь, вытащили прочли: «Козельская Введенская Оптина пустынь».
* * *
Законоучитель Беляевых о. Петр Сахаров, которому они исповедовались, посоветовал Николаю и Ивану обратиться к епископу Трифону (Туркестанову), бывшему постриженику Оптиной Пустыни.
В феврале 1907 года братья, не откладывая задуманного, сообщили о своём желании поступить в монастырь матери, испрашивая её родительского благословения.
Вера Лаврентьевна препятствовать стремлению сыновей не стала. Владыка Трифон успокоил её опасения, сказав, что в Оптиной Николай и Иван научатся лишь хорошему, и, сколько бы они там не пробыли, в последующем с благодарностью будут вспоминать полученные там духовные уроки.
Великую силу имеет архипастырское благословение. Напутствуя братьев, владыка вручил им иконочки «Казанской» Божией Матери.
Вслед за владыкой Трифоном благословила сыновей медными крестиками и мать. Впоследствии, став иеромонахом Никоном, через все страдания пронёс и сохранил Николай материнское благословение.
24 февраля 1907 года, в день обретения главы Иоанна Предтечи, братья приехали в Оптину.
Их обоих с любовью принял преподобный старец Варсонофий, но как-то особенно отметил Николая. С первых же бесед они почувствовали необъяснимую тесную связь друг с другом, то, что называется «духовным родством».
Однако настоятель монастыря, архимандрит Ксенофонт (1845—1914) не захотел принять их в братство. Он желал испытать твёрдость их намерения, поэтому посоветовал ещё какое-то время пожить в миру.
9 декабря 1907 года, в день празднования иконы Божией Матери «Нечаянная Радость», братья Беляевы были приняты в число скитской братии и поселились в Иоанно-Предтеченском скиту Оптиной пустыни. В это время Николаю исполнилось девятнадцать лет, Ивану – семнадцать. Около года они проходили различные послушания.
29 января 1908 года братья были причислены к братству скита в качестве послушников. Духовным руководителем их стал скитоначальник игумен Варсонофий. Наряду с общими послушаниями преподобный Варсонофий привлекал Николая и к работе по письмоводству.
В феврале 1908 года Николай был назначен помощником библиотекаря. В октябре 1908 года он был назначен письмоводителем старца Варсонофия и освобожден от всех послушаний, кроме церковного пения и чтения. Послушание письмоводителя начальника скита стало основным в продолжение всей его жизни в скиту.
* * *
Почти всё свободное от молитвы время он проводил у старца, помогая вести ему переписку. Старец Варсонофий подолгу беседовал с ним, наставлял, учил.
Под руководством преподобного Варсонофия проходил послушник Николай и обязательную для иноков «программу» – духовную, святоотеческую литературу, куда входило многое: от аввы Дорофея и Иоанна Лествичника – до Симеона Нового Богослова и сочинений Святителя Игнатия (Брянчанинова).
К этому времени он становится самым близким учеником и сотаинником старца Варсонофия, который, провидя его высокое предназначение, готовил его в свои преемники, передавая ему свой духовный и жизненный опыт, руководил его духовной жизнью.
В апреле 1910 года послушника Николая и его брата постригли в рясофор. Старец Варсонофий напутствовал юных иноков следующими словами:
«Постриг в рясофор имеет большое значение для монаха. Какое дадите себе направление и настроение в первое время при пострижении, таким оно и останется до конца жизни».
«Хорошо быть с Господом! – говорил преподобный Варсонофий о спасении. – А на Фаворе со Христом Спасителем, наверное, еще лучше. Нужно идти на Фавор. Но всегда помнить при этом, что путь туда человеку через Голгофу. И иного пути нет».
Эти слова как нельзя лучше подходят для нас, христиан современности, призванных, по пророческим речениям преподобных отцов древности, спасаться терпеливым перенесением находящих скорбей. Однако путь на Голгофу способен проделать не каждый. И слишком велик соблазн сойти с креста.
Так произошло с братом Николая Иваном. Иванушка, восторженный юноша, мечтавший о монашестве, не смог вынести всех трудностей иноческого жития. Не смог выработать в себе смирения, отсечения своей воли.
В 1910 году Иван покинул Оптину пустынь. Впоследствии он женился на сестре милосердия, забыв о своём увлечении монашеством и про то, что сам некогда был иноком. Николай же остался в Оптиной Пустыни.
Напутствие, а также многие другие душеполезные изречения старца Варсонофия, сохранил для нас «Дневник», который вел послушник, а затем инок Оптиной пустыни Николай Беляев:
«Я в первый раз вижу такого человека…Батюшка – великий старец! Я все больше убеждаюсь в этом…Без старца очень трудно жить».
«Для меня прошедшее – мир, а настоящее – Скит. И я благодарю Бога… Мне здесь, действительно, очень хорошо, – покойно, скорбей никаких нет. Если и бывают иногда соблазны от братии, то они быстро проходят и не тревожат меня особенно… Я думаю, что Господь меня утешает, желая показать мне сладости иноческой жизни… меня ничто не смущает, и лучшего я не желаю… Начинаю понимать слова Батюшки: Как нам благодарить Тебя, Господи, что Ты отторг нас от мира и привел сюда! Теперь я едино прошу от Господа: еже житии мне вся дни живота моего в дому Твоем».
Старцу Варсонофию пришлось перенести несправедливое гонение. В 1912 году он был посвящён в сан архимандрита, переведён из милой сердцу Оптиной и назначен настоятелем Свято-Троицкого Ново-Голутвина монастыря под Москвой.
Послушник Николай тяжело переживал разлуку с любимым старцем, ему очень не хватало бесед и наставлений своего духовного учителя.
После отъезда старца Варсонофия Николая перевели из скита в монастырь. В течение последующей жизни в монастыре он служил примером безусловного послушания, нелицемерного смирения, мирности, твёрдости и мудрости.
24 мая 1915 года молодой инок был пострижен в мантию и получил имя Никон в честь святого мученика Никона (память 28 сентября). 10 апреля 1916 года преподобный Никон был рукоположен в иеродиакона, а 3 ноября 1917 года удостоился сана иеромонаха. В этом сане последний из оптинских старцев пребывал до самой своей кончины.
* * *
После революции Оптина была закрыта, начались гонения.
«Умру, но не уйду», – так писал преподобный Никон в своём дневнике, будучи ещё послушником монастыря.
Эти слова выражали общее настроение оптинской братии. Трудоспособные монахи создали «сельскохозяйственную артель», дававшую пропитание. Преподобный Никон ревностно трудился, делая всё, что только возможно, чтобы сохранить обитель.
Даже в страшное время гонений на Церковь службы в Оптиной шли своим чередом.
Первый раз отца Никона арестовали 17 сентября 1919 года; из Козельской тюрьмы он писал матери, что арестовали его только за то, что он – монах и за то, что трудился для обители.
«Христос посреди нас! Мира и радования желаю тебе, дорогая мамаша, и шлю тебе иноческий привет. Ныне я узник, и хочется сказать, узник о Христе, ибо хотя я и грешен, но в данном случае совершенно неповинен, как мне кажется. Сижу в темнице без предъявления мне какой-либо вины и, как видно, только потому, что я монах, что я трудился для обители. Да будет воля Божия, благая и совершенная! Благословляю Господа, на Господа надежду и упование мое возвергаю, в Господе отраду мою нахожу. 17 сентября, помолившись за литургией и отслужив после нее молебен о твоем здравии и прочих близких моих, я, возвратившись в келлию, был арестован и отправлен в г Козельск в тюрьму, где и нахожусь. Со мною еще четыре человека духовного звания: такие же узники о Христе, и потому среда, в которой я очутился, не тяготит меня. Я даже благодушествую. Но ожидая всегда смерти, я решил в день моего рождения обратиться к тебе, дорогой моей мамаше, с моим, быть может, последним словом и приветом. Да благословит тебя Господь! Как иерей призываю на тебя Божие благословение и молю Господа, да воздаст Он тебе вечными милостями Своими и вечным блаженством за все то добро, какое я получил от тебя. Да почиет на мне твое родительское благословение, которого усердно прошу у тебя. Помню тебя и здесь в заключении, приношу Богу мою молитву о тебе, хотя и слабую по немощи моей. И себя, и дорогую мне обитель нашу, и тебя, и всех, и всё предаю Господу моему Богу, Творцу и Промыслителю, ибо Он печется о всех и о всем и творит то, что нужно и полезно нам. Усердно прошу твоих св молитв о мне, грешном, о спасении моей грешной души: спасение души – цель земной жизни. И что мне более нужно? Если бы я достиг сей вожделенной цели! Посему и прошу молитв о моем спасении. Твердо верю, что в руках Божиих, и спокоен. Чаю жизни будущаго века. Аминь.
Прошу передать от меня Божие благословение маме крестной (прошу ее святых молитв и благословения), сестре, братьям и всем прочим родным и знакомым: о всех их молился всегда, да благословит и спасет их Господь. У всех прошу прощения, а наипаче у тебя, ибо ошибки мои сознаю.
Прости. Господь да будет со всеми вами. Грешный иеромонах Никон. 26 сентября / 9 октября 1919 г. Козельская тюрьма».
* * *
В марте 1920 года снова была арестована группа священнослужителей, монахов и мирян, имевших отношение к Оптиной Пустыни, в их числе и отец Никон.
9 марта 1920 года скончался скитоначальник схиигумен Феодосий, 30 июля 1922 года – иеросхимонах Анатолий (Потапов), в 1923 году был арестован старец Нектарий, который передал своих духовных детей иеромонаху Никону.
В 1923 году Оптина Пустынь, подобно множеству других российских монастырей, была окончательно закрыта. В качестве музейных рабочих и сторожей в монастыре оставили пятнадцать братьев, а остальным приказали убираться.
По благословению последнего архимандрита Оптиной пустыни, Исаакия II, иеромонах Никон остался служить при монастырском храме в честь Казанской иконы Божией Матери.
«Благословляю тебя служить и принимать людей на исповедь», – сказал отец Исаакий иеромонаху Никону.
И тот пробыл в стенах разорённого монастыря ещё около года, духовно окормляя маленькую общину, состоявшую из сестер закрытого к тому времени женского Шамординского монастыря.
Так преподобный Никон за святое послушание настоятелю стал последним Оптинским старцем. Сюда приходили духовные чада из Козельска и многочисленные богомольцы, по‑прежнему съезжавшиеся к могилкам старцев со всех концов России: народная тропа в Оптину не желала зарастать.
Находившийся в ссылке преподобный Нектарий стал направлять своих духовных чад к преподобному Никону. До этого отец Никон не дерзал давать советы обращавшимся к нему, а когда начал принимать народ, то, давая советы, всегда ссылался на слова Оптинских старцев.
* * *
Изгнанный из обители в июне 1924 года воинствующими атеистами, отец Никон последний раз отслужил всенощное бдение, покинул монастырь и переселился в город Козельск, где служил в Успенском соборе. При этом иеромонах Никон окормлял уцелевших шамординских монахинь и паломников, принимал народ, выполняя свой пастырский долг.
Его арестовали в июне 1927 года вместе с отцом Кириллом (Зленко). Около года отец Никон пробыл в тюрьме города Калуги. Отсюда при одном из свиданий он передал пришедшей навестить его монахине Амвросии (Оберучевой) книгу, которая была с ним в его заключении: пятый том сочинений святителя Игнатия (Брянчанинова) «Приношение современному монашеству». На полях книги рукой иеромонаха Никона были сделаны заметки, которые ныне изданы под названием «Завещание духовным детям».
* * *
27 января 1928 года иеромонаха Никона вместе с другими заключенными хотели отправить на Соловки. Однако из-за непогоды этап задержался на пересыльном пункте в Кеми. Там отца Никона оставили в качестве сторожа.
Три страшных года провел преподобный Никон в лагере «Кемперпункт». По окончании срока его приговорили к ссылке в Архангельскую область.
Перед отправкой врач нашёл у преподобного Никона тяжёлую форму туберкулёза лёгких и посоветовал просить о перемене места ссылки и о переводе в местность с более здоровым климатом. Привыкший всё делать за послушание, преподобный Никон попросил совета у оптинского монаха отца Агапита (Таубе), сосланного вместе с ним. Тот посоветовал не противиться Божией воле, и преподобный Никон смирился. Он решил предать себя воле Божией, сказав врачу:
«Воля Божия да совершается…»
Вот слова праведной души, всего себя и всю жизнь благоговейно приносящей в жертву Богу!
* * *
В июне 1930 года иеромонах Никон и отец Агапит поселились в деревне Нижнее Ладино под Архангельском. Однако в августе 1930 года отца Никона переместили на Пинегу, в деревню Воспола. Это было его последнее земное пристанище, последний этап земного страдания. Состояние здоровья преподобного Никона ухудшалось с каждым днём, он недоедал.
Товарищ по несчастью, бывший насельник Оптиной Пустыни иеродиакон Петр, перевёз умирающего отца Никона в околоток Козлово, в деревню Валдокурье, за три километра от Восполы, в дом Александры Ефимовны Прялковой, где жил и сам.
Окруженный заботой, отец Никон почувствовал себя здесь несколько лучше, он охотно подолгу беседовал с монахом Петром об Оптиной и о том блаженном времени, когда был жив старец Варсонофий.
Однако болезнь неотступно брала своё, и отец Никон всё более и более слабел. Он часто вспоминал о духовных детях, всех благословлял.
Уже угасающий, прикованный к одру болезни преподобный Никон продолжал выполнять своё молитвенное правило, читал Священное Писание, писал письма духовным чадам.
Его разыскала приехавшая к нему духовная дочь, инокиня Ирина (Бобкова), впоследствии схимонахиня Серафима. Своими заботами она скрасила последние дни умирающего преподобного Никона. Стала свидетельницей видения, бывшего ему за четыре дня до кончины. Перед смертью он видел Оптинского старца Макария, который пришёл его исповедать. Не зная, что и думать, инокиня Ирина ушла на другую половину дома, откуда, казалось, целую вечность звучал батюшкин голос, и она боялась расслышать слова этой таинственной исповеди.
* * *
8 июля 1931 года в 12 часов дня его причастил архимандрит Никита (Курочкин) и прочитал канон на исход души. Лицо почившего было необыкновенно белое, светлое, улыбающееся чему-то радостно.
Господь, даровав Своему верному слуге мирную кончину, и по преставлении почтил его соответствующим его сану и заслугам погребением.
Он был отпет и погребён по монашескому чину на кладбище села Валдокурье. Проводить его в последний путь пришло множество ссыльных.
Промыслом Божиим на погребение преподобного Никона одних священнослужителей собралось 12 человек. Несмотря на то, что все находились на работе (за шестьдесят километров от Валдокурья), они вдруг получили выходной – точно на погребение его были отпущены.
В 1930-е годы могила иеромонаха Никона была осквернена. Его духовные чада совершили перезахоронение. Лишь немногие знали, где находились честные останки старца.
Дом, где умер иеромонах Никон, сохранился до наших дней. Это единственный уцелевший дом в околотке Козлово.
* * *
В 1996 году преподноисповедник Никон (Беляев) был причислен к лику местночтимых Святых Оптиной Пустыни. Святые мощи преподобноисповедника Никона не обретены. Житие написано игуменом Дамаскиным (Орловским).
В августе 2000 года Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви преподобноисповедник Никон прославлен для общецерковного почитания.
Вот уж поистине: жизнь праведных начинается по их кончине. Память о преподноисповеднике Никоне жива в душах любящих и помнящих его.
В день блаженной кончины преподобноисповедника Никона насельники возрожденной Оптиной пустыни, начиная с 8 июля 1989 года, на месте упокоения старца, на кладбище села Валдокурье под Пинегой, где восстановлена его могила, служат панихиды.
Преподобне отче наш Никоне, моли Бога о нас!
Наследие старца – наше духовное достояние. Изнемогавший от болезни пастырь в последние дни своей недолгой жизни думал не о себе, а о своих чадах, продолжал заботиться об их духовной жизни, старался записать для них наставления и советы:
«Молитвенное правило пусть будет лучше небольшое, но исполняемое постоянно и внимательно.
Возьмем себе в образец святого, подходящего к нашему положению, и будем опираться на его пример. Все святые страдали потому, что они шли путём Спасителя, Который страдал: был гоним, поруган, оклеветан и распят. И все, идущие за Ним, неизбежно страдают. «В мире скорбны будете». И все, желающие благочестиво жить, гонимы будут. «Когда приступаешь работать Господу, уготовь душу твою во искушение».
Чтобы легче переносить страдания, надо иметь веру крепкую, горячую любовь ко Господу, не привязываться ни к чему земному, всецело предаться воле Божией.
Если нет возможности исполнить обет послушания, некому повиноваться, надо иметь готовность все делать согласно воле Божией. Есть два вида послушания: внешнее и внутреннее. При внешнем послушании требуется полное повиновение, исполнение всякого дела без рассуждения. Внутреннее послушание относится к внутренней, духовной жизни и требует руководства духовного отца. Но совет духовного отца следует проверять Священным Писанием… Истинное послушание, приносящее душе великую пользу, это когда за послушание исполняешь то, что несогласно с твоим желанием, наперекор себе. Тогда Сам Господь берет тебя на Свои руки…
Иисусова молитва заменит крестное знамение, если почему-либо нельзя будет возложить его.
Без крайней необходимости в праздничные дни нельзя работать. Праздником надо дорожить и чтить его. Этот день надо посвящать Богу: быть в храме, дома молиться и читать Священное Писание и творения святых отцов, делать добрые дела.
Надо любить всякого человека, видя в нём образ Божий, несмотря на пороки его. Нельзя холодностью отстранять от себя людей. Не надо давать волю своим чувствам.
Надо понуждать себя обходиться приветливо и с теми, которые не нравятся нам.
Что лучше: редко или часто приобщаться Святых Христовых Тайн? – сказать трудно. Закхей с радостью принял в свой дом дорогого Гостя – Господа, и хорошо поступил. А сотник, по смирению, сознавая своё недостоинство, не решился принять, и тоже хорошо поступил. Поступки их, хотя и противоположные, но по побуждению одинаковые. И явились они пред Господом равно достойными. Суть в том, чтобы достойно приготовлять себя к великому Таинству.
Гонения и притеснения полезны нам, ибо они укрепляют веру.
Если хочешь избавиться от печали, не привязывайся сердцем ни к чему и ни к кому. Печаль исходит от привязанности к видимым вещам. Никогда не было, нет и не будет беспечального места на земле. Беспечальное место может быть только в сердце, когда Господь в нём. В скорбях и искушениях Господь помогает нам. Он не освобождает нас от них, а подаёт силу легко переносить, даже не замечать их.
Молчание подготовляет душу к молитве. Тишина, как она благотворно действует на душу!
Духовный отец, как столп, только указывает путь, а идти надо самому. Если духовный отец будет указывать, а ученик его сам не будет двигаться, то никуда и не уйдёт, а так и сгниёт около этого столпа.
Всегда помните закон духовной жизни: если смутишься каким-либо недостатком другого человека и осудишь его, впоследствии тебя постигнет та же участь, и ты будешь страдать тем же недостатком.
Не прилагайте сердца к суете мирской. Особенно во время молитвы оставляйте все помыслы о житейском. После молитвы, домашней или церковной, чтобы сохранить молитвенное умиленное настроение, необходимо молчание. Иногда даже простое, незначительное слово может нарушить и спугнуть из души нашей умиление.
Самооправдание закрывает духовные очи, и тогда человек видит не то, что есть на самом деле.
Терпение есть непрерывающееся благодушие.
Спасение ваше и погибель ваша – в ближнем вашем. Спасение ваше зависит от того, как вы относитесь к своему ближнему. Не забывайте в своём ближнем видеть образ Божий.
Всякое дело, каким бы ничтожным оно вам ни казалось, делайте тщательно, как пред лицом Божиим. Помните, что Господь видит все».