«Жил он незаметным, а ушел из жизни на виду у всех»Воспоминания об иеромонахе Алипии (Комиссарове) (1960 – 20.04.2015 †), публикуемые к 5-летию со дня его кончины
Иеромонаха Алипия я помню с 2005 года. Именно в этом году появился невысокого роста человек в очках, который спустя некоторое время был одет в подрясник и вновь восстановлен в числе братии Оптиной пустыни. Только потом я узнал, что это один из старейших насельников обители еще начала 90-х годов XX века, которому в тех же годах пришлось покинуть монастырь.
Трудно вспомнить, когда мы с ним познакомились. Вероятно, это произошло в то время, когда его переселили в наш корпус на подсобном хозяйстве монастыря, и так оказалось, что мы с ним стали жить в соседних келиях через стенку.
Осенью 2006 года меня рукоположили в иеромонаха, и по милости Божией мне удалось отслужить весь сорокоуст. Я служил утром и вечером, а в течение дня у меня было достаточно свободного времени, чтобы не только подготовиться к службе и потрудиться на послушании, но и найти время для беседы. Вот тогда-то и началось наше близкое общение.
К о. Алипию я заходил не только днем, но и вечером, когда службы были короткие. Он всегда рад был принять меня и разделить время в беседе. Как одного из первых насельников монастыря, я часто спрашивал его о той братии, которую он застал. Он был немногословен, но всегда рассудительно вел рассказ. С некоторым недоумением о. Алипий говорил: «Раньше мы собирались с братиями вместе, чтобы попить чай и обсудить прочитанное у святых отцов; кто и как это применяет в своей монашеской жизни. А сейчас братия, если и собирается, то говорит не о святых отцах, а совершенно о другом. Как все меняется…»
Как молодой иеромонах, я много спрашивал его о своем новом послушании – священнослужении. Он всегда с рассуждением предлагал мне, может быть, даже простые, но очень нужные и практичные советы. Помню, он говорил: «Когда тебя поставят исповедовать, никогда сам от себя не давай советы, не налагай больших епитимий. Если сложный вопрос, всегда спроси у духовника обители или у старшей братии». Я благодарен ему за это.
О. Алипий был очень слабого здоровья, что, может быть, и побудило его покинуть Оптину пустынь в начале 90-х годов. Он большей частью находился в келии или гулял. Послушание его было минимальное: ежедневная чреда у св. мощей прп. старца Амвросия 1,5 часа, а в воскресенье и праздники сослужение на поздней литургии. Иногда он еще помогал в росписи храмов обители. Я, видимо, по себе измеряя силы, недоумевал, как человек только это может исполнять. Но иногда и это послушание он не тянул: был не в силах служить летом в жару на всенощной и поздней литургии. Только сейчас становится понятно, что таковы были возможности его здоровья.
Когда он себя хорошо чувствовал, то всегда подолгу гулял. Это было не только днем, но и вечерами, когда была жаркая погода. Частенько мне приходилось его встречать на природе. Бывало, идешь, а он сидит на бревнышке и думает. Присядешь рядом и немного поговоришь с ним. Его это всегда утешало. Встаешь, а он не хочет тебя отпускать. Подолгу он так сидел в хорошую погоду, рассматривая природу. Он был художник.
О. Алипий жил в каком-то своем мире. Нельзя сказать, что он очень много молился или что у него было какое-то большое правило. Нет, это был совершенно обыкновенный человек, но погруженный в свой собственный мир.
Была у него одна очень хорошая черта характера: никого не осуждать. Иногда придешь к нему и расскажешь о том, что благочинный неправильно с тобой поступил, а он спокойно выслушает и утешит. Никогда он не раздражался. Даже когда его поставит благочинный в неудобное время в чреду у св. мощей, то он, поделясь со мною этим, не гневается, а спокойно принимает.
Его жизнь была совершенно незаметной. На службе он мало бывал, а все больше – в своей келии. Ничем особенным он не выделялся, никуда не просился и не выезжал из монастыря. Не помню, чтобы он даже поехал лечиться или в какое-то паломничество по святым местам. Всегда в монастыре безвыездно.
Известие о его кончине меня очень сильно поразило и было неожиданным. В планах у меня было летом (прим. ред. – 2015 год) посетить Оптину пустынь и обязательно встретиться с ним. Но этого не случилось. Промысел Божий судил по‑другому.
У него случился инсульт на братской трапезе в субботу Светлой седмицы, в день памяти убиенной оптинской братии. Медицинские средства помогли его вернуть к жизни, но он оказался в коме. Скончался он в больнице в ночь с понедельника на вторник, когда Церковь поминает усопших в день Радоницы. Это не случайное совпадение, а прямое указание Божие нам живущим. Ведь жил он незаметным, а ушел из жизни на виду у всех. Думаю, Господь этим хотел показать, тем насельникам, которые осуждали его в малом несении послушания, что он действительно болел и никого не обманывал. Это был тот полный пшеничный колос, который созревшим клонится к земле, и никто его не видит. Однако, когда зерно из колоса высыпается, то колос поднимается, и становится понятным, что он исполнил свое предназначение.
С уверенностью можно сказать, что это был праведник, который исполнил то, чего ждал от него Господь. Он жил по Божьему закону монашеской жизнью и исполнил ту меру, которую смог понести. Многим из нас его жизнь в монастыре останется прямым укором.
Благодарю Бога, который свел меня с этим человеком. Навсегда образ о. Алипия останется в моем сердце и будет для меня некоторым примером и надеждой в исполнении Евангельских заповедей.
Господи, упокой душу усопшего раба твоего новопреставленного иеромонаха Алипия и его святыми молитвами помилуй нас грешных.
Воспоминания написаны епископом Можайским Леонидом, наместником Введенского ставропигиального мужского монастыря Оптина пустынь (в то время епископом Уржумским и Омутнинским) 27 апреля 2015 года.