Женские судьбы-2, или Послушание в прачечной
В этой теме был помещен рассказ "Женские судьбы", который и вдохновил меня на написание своей истории, которую можно было бы назвать "Женские судьбы-2" 
Однажды побывав в этом дивном монастыре, возвращаюсь туда снова и снова, и всегда получаю ожидаемое. Хочется рассказать о многом, но в силу ограниченности ресурсов напишу об одной весьма поучительной истории. События, о которых пойдет речь, произошли летом 2008 года. Защитив выпускную квалификационную работу и получив диплом специалиста, я приехала на 2 недели в Оптину на послушание. Матушка Людмила (в то время она еще была не в постриге, но уже тогда ее все называли матушкой) распределила меня на прачечную "помочь матушке Екатерине".
Стоит отметить, что будучи с детства городским жителем, я вовсе не была обучена стирать вещи вручную, но преисполненная романтичного энтузиазма, практически на крыльях полетела на определенное мне послушание. К слову сказать, прачечная находится на так называемой братской территории, где не встретишь прогуливающихся паломников. Соответственно, некая атмосфера строгости царит уже при подходе к ней. Дорогу я нашла без особого труда по запаху стирального порошка и виднеющимся издалека простыням и пододеяльникам, греющимся на солнышке. Войдя в помещение, я застала маленькую благообразную старушку в белом халате и платочке за глажкой колоссального количества постельного белья. "Простите, я на послушание" - пробормотала я. Мельком взглянув на меня и продолжая дальше заниматься своим делом, она очень быстро и довольно строго повелела следовать в соседнюю комнату "ширкать полотенчики". Соседняя комната заслуживает отдельного описания: это мрачное помещение с маленькими окнами площадью примерно в 3 квадратных метра, в котором располагаются 2 ванны и 1 небольшая стиральная машинка. В машинке стирается исключительно постельное белье, все остальное (полотенца, которые используются для уборки храмов, а также рясы и подрясники) стираются вручную! Нет необходимости говорить о том, что храмовые полотенца несут на себе все тяготы паломнического пребывания, ну а монашеские одежды зачастую поступают в прачечную на н-ной стадии загрязнения (когда их носить уже просто невозможно).
В первый же день я стерла фаланги пальцев в кровь… Но это бы еще ничего, если бы был достигнут положительный результат. Однако, несмотря на все приложенные усилия качественно "отширкать полотенчики " у меня, увы, не получилось . К вечеру глаза были на мокром месте, а матушка лишь сказала, что "придешь завтра - доширкаешь как положено" . Слава Богу, на тот момент в монастыре у меня уже было много друзей, которые не дали раскиснуть. Да и сама обстановка монастыря: вечерняя служба, крестный ход и, конечно же, ужин, помогли восстановиться. На следующий день, вопреки моим ожиданиям, матушка дала мне задание развешивать постиранное постельное белье и снимать высохшее. Эта работа была более приятной (сопровождалась выходом на улицу) и динамичной, и что самое главное - давалась мне куда лучше, чем "ширканье". Так потекли дни в прачечной. Матушка очень мудро распределяла обязанности, ежедневно чередуя тяжелые и легкие работы между трудниками. Несколько раз мне поручалась даже глажка белья – наиболее ответственное задание. Периодически поступающие в прачечную новые паломницы, как правило, надолго не задерживались. Несколько раз мне приходилось наблюдать с их стороны определенное недовольство поведением матушки Екатерины, сопровождающееся опустошением слезных желез, и последующие просьбы о смене послушания. В основном, выдерживали эту благодатную школу смирения деревенские жительницы и женщины в возрасте.
Важно сказать, что утром перед началом работы мы всегда пили чай с хлебом и сладостями. Однако любые разговоры во время трапезы и тем более работы резко пресекались матушкой. Она с недоумением спрашивала: «О чем можно говорить?» А мы с недоумением думали: «А как же может быть иначе?»
Уже через несколько дней по просьбе заинтересованных лиц матушка разрешила мне задерживаться на послушание с утра и после обеда по причине пения на панихидах и акафистах. А в конце первой недели она (которая в день произносила наверное не больше десятка слов) вдруг завела со мной разговор о моей дальнейшей жизни, всеми силами стараясь подчеркнуть высоту и глубину жительства монашеского… Но это было лишь однажды. Больше она ни разу не проронила ни слова личного характера.
Когда две недели моего пребывания в монастыре подошли к концу, я уже с сожалением расставалась с матушкой и обещала обязательно приезжать еще на послушание. Эта невероятно скупая на праздное общение с людьми старушка все свои слова и помыслы неустанно устремляет к Богу. Вот только поняла я это далеко ни сразу.
Приезжая в Оптину Пустынь, я регулярно встречаю матушку, которая внимательно-добрым и быстрым взглядом окинув меня, приветливо здоровается и даже немного улыбается. Мне нередко очень хочется подойти к ней и сказать что-нибудь доброе. Но в этот момент, меня словно сковывает некий страх нарушить ее непрестанное пребывание в дали от мирской суеты.
P.S. У меня были большие сомнения в опубликовании данного рассказа ввиду того, что главное действующее лицо и поныне подвизается в Оптиной, а похвала, как известно, больших плодов в духовной жизни не приносит. Но учитывая то, что матушка категорически отрицательно относится даже к фотоаппаратам, не говоря уже о мобильных телефонах и интернете, она вряд ли самостоятельно прочтет написанные здесь строки. Поэтому надеюсь, никто меня "не сдаст"
Natasha
Источник: Послушания в Оптинском монастыре