История строительства монастыря Оптина пустынь в первой половине ХIХ века Дипломная работа насельника Оптиной пустыни, выпускника МДА СЗО 2015 г. иеродиакона Гавриила (Рожнова)
Текст диплома Приложения к диплому
Оглавление
I. Краткая история возникновения и строительства монастыря Оптина пустынь до конца ХVIII века
II. Эпоха возрождения обители при строителе Авраамии
II.1 Исторический фон и предпосылки возрождения монастыря в конце ХVIII начале ХIХ века
II.2 Назначение иеромонаха Авраамия — начало возрождение монастыря
II.3 История строительства обители при игумене Авраамии
III. Время расцвета монастыря при игумене Моисее
III.1 Период истории обители после Авраамия до Моисея
III.2 История строительства Оптиной пустыни при игумене Моисее
III.3 Хозяйственная жизнь монастыря в период настоятельства игумена Моисея
«Оптина, в настоящее время есть,
бесспорно, лучший монастырь
в России…»
Свт. Игнатий (Брянчанинов),
1856 г.
Введение
Историю Русской Православной Церкви невозможно представить без истории монастырей, которые в течение многих веков являлись источниками духовных и культурных ценностей нашего народа. Среди них совершенно особое место занимает Введенский Ставропигиальный мужской монастырь Оптина пустынь.
К середине ХIХ века Оптина пустынь становится одним из центров духовной жизни, тем «духовным костром», у которого по выражению замечательного русского религиозного философа Георгия Федотова «отогревается замерзшая Россия»[1]. Монастырь стал одним из тех заветных святых мест, к которым за хлебом духовным шел ищущий вечного спасения души русский человек. Без преувеличения, это был самый яркий духовный светильник Православной Руси в ХIХ веке, возожженный русскими людьми пред Богом и оказавший огромное влияние на судьбы России.
«Красива, величественна, многолюдна и знаменита в настоящее время Козельская Введенская Оптина пустынь. Не такова она была всего сто лет тому назад, — писал в 1898 г. Д. Д. Соколов[2]. Она до самого конца прошлого столетия стояла как бы в тени, была малоизвестным, бедным, незначительным монастырьком и вообще, в течение всего этого долгого времени не играла никакой более или менее выдающейся и видной роли в истории русской церкви и русского народа».
К концу ХVIII века прославленная впоследствии Оптина пустынь, приближалась к совершенному запустению. В ней оставалось лишь три престарелых инока, которые едва могли прокормить сами себя. Все строения, кроме соборного храма, были деревянные и крайне ветхие. Средств на содержание явно не хватало. Казалось, что обитель доживает последние дни. Но, промыслом Божьим, это были последние дни упадка обители, за которыми настало время ее высшего развития, внутреннего и внешнего благоустройства и процветания.
Актуальность темы исследования
В настоящее время существует огромное количество литературы об Оптиной пустыне. В них феномен монастыря рассматривается в основном в двух аспектах: 1) старчество и его влияние на внутреннюю жизнь обители и внешнюю социальную среду; 2) издательская деятельность ее насельников. Между тем, Оптина пустынь – это многоплановый сложный архитектурно-ландшафтный и хозяйственный комплекс общероссийской культурной значимости со своей длительной и интересной историей развития.
Монастырский комплекс в период его расцвета — с середины ХIХ века, производил впечатление четко слаженного ансамбля, взаимоувязанного во всех составляющих экономического организма, искусно вписанного в природно-ландшафтную среду, являясь органичной оправой для главной жемчужины монастыря — духовной жизни и старчества.
Постановлением Совета Министров РСФСР № 624 от 4 декабря 1974 года, после долгого периода богоборчества и запустения, Оптина пустынь, как памятник истории и архитектуры, был принят на государственную охрану. Началась постепенная, но явно не достаточная реставрация объектов монастыря.
После возвращения (правительственное распоряжение № 2453-Р от 17 ноября 1987 г.) Оптиной пустыни Русской Православной Церкви начинается бурное восстановление монастыря как единого архитектурно-хозяйственного комплекса. Эта работа активно продолжается и в настоящее время.
В связи с этим, видится актуальным исследовать историю строительства рассматриваемого монастырского комплекса, для аутентичного восстановления, сохранения и развития Оптиной Пустыни как культурно-исторического и мемориально-памятного места. Настоящая работа призвана, в определенной мере, решить поставленную задачу.
Объект исследования
Объектом данного исследования является Введенский Ставропигиальный мужской монастырь Оптина пустынь как целостный архитектурно-хозяйственный комплекс. Иоанно-Предтеченский скит при монастыре отдельно в данном исследовании не рассматривается.
Предмет исследования — история строительства обители в первой половине ХIХ века. В основном этот период охватывает время настоятельства в Оптиной игумена Авраамия строителя (1796 — 1817 гг.) и игумена Моисея (1825–1862 гг.). При первом начинается активное возрождение монастыря после длительного периода запустения. Второй привел монастырское хозяйство в цветущее состояние и в основном сформировал архитектурный ансамбль обители.
Цель и задачи исследования
Целью настоящей работы является комплексный историко-архивный анализ и историческая характеристика строительства монастыря Оптина пустынь в период становления основы архитектурно-пространственной и функционально-хозяйственной системы монастырского комплекса.
Для достижения этой цели необходимо решить ряд задач:
1) провести анализ источников по истории строительства монастыря Оптина пустынь с учетом, как известных ранее, так и выявленных в ходе исследования;
2) на основе собранного историко-архивного материала реконструировать историю строительства обители в период зарождения, развития и расцвета ее архитектурно-хозяйственного комплекса;
3) проследить динамику, выделить и проанализировать основные этапы строительства монастыря;
4) установить причины и предпосылки развития хозяйственной деятельности на каждом этапе;
5) выявить и исследовать особенности строительства на каждом этапе;
6) ввести в научный оборот новые архивные и рукописные материалы.
Хронологические рамки работы — первая половина ХIХ века — обусловлены историческим периодом возрождения и расцвета Оптиной пустыни. Основа пространственной, структурно-функциональной и хозяйственной системы монастырского комплекса была заложена игуменом Авраамием — настоятелем Оптиной пустыни с 1796 по 1817 гг., который начал основное каменное строительство в обители. При архимандрите Моисее — настоятеле обители с 1825 по 1862 гг., было продолжено активное строительство храмов и других зданий. В это время достигла расцвета хозяйственная деятельность монастыря и его духовная значимость. Рассматриваемый период расширен краткой исторической ретроспективой монастыря от начала его существования.
Методология исследования
Методологической и теоретической основой данного исследования являются принципы историзма и научной объективности, а так же системный и сравнительно-аналитический подход при анализе хозяйственно-строительной деятельности монастыря и изучении данных официальных архивных документов. Принцип историзма позволил рассмотреть хозяйственную деятельность монастыря с учетом конкретных исторических условий, в хронологической последовательности событий, выявить происхождение каждого явления, совокупность составляющих его элементов и степень влияния на дальнейшее развитие. Принцип научной объективности дал возможность изучить экономическое развитие обители с позиций документальной достоверности, избежать искаженных субъективных оценок прошлого и на основе привлеченных документальных материалов восстановить достоверную картину экономической истории монастыря. Использование системного и сравнительно-аналитического подходов позволило рассмотреть монастырь как целостный экономический организм, как единую архитектурно-хозяйственную структуру, как совокупность взаимосвязанных элементов, то есть как систему. Применение названных принципов сделало возможным исследовать совокупность фактов и явлений, связанных между собой общей динамикой и логикой развития.
Научная разработанность темы
Историографический комплекс Оптиной пустыни огромен. Однако в целом, значительная его часть, носит характер популярных изданий и может быть полезна лишь для общего знакомства с монастырем. Авторы не ставили себе исследовательских целей, поэтому для большинства работ характерно поверхностное, описательное изложение событий истории обители.
По историографии представленной темы дипломной работы можно найти довольно разрозненный материал от литературы справочного и статистического характера до более разработанных исследований, охватывающих различные периоды в истории монастыря, однако заметим, что, специального научного исследования по этой теме ранее не проводилось.
Первые опыты изучения истории строительства монастыря относятся к 1840-м гг., авторами выступают сами оптинские монахи. Затем литература в той или иной степени освещающая историю возрождения и развития Оптиной пустыни становилась все более массовой и разнообразной, особенно много работ вышло в конце ХIХ и начале ХХ вв. После 1917 г. и закрытия обители ее изучение в России практически остановилось. Непрерывность историографии обеспечили труды эмигрантских авторов. Наконец, с конца 1980-х гг. в России одновременно с открытием Оптиной пустыни началось пробуждение интереса к ней. Но ни одна из вышеперечисленных работ, посвященных монастырю, не является научным исследованием, в них не рассматриваются аспекты хозяйственно-экономической истории монастыря.
Первым опытом исторического описания исследуемого монастыря является труд архимандрита Леонида (Кавелина), постриженика Оптиной пустыни, а затем начальника Духовной миссии в Иерусалиме и настоятеля Троице-Сергиевой лавры, опубликованный в 1847 г. (третье, дополненное издание вышло в 1876 г.)[3]. Это ценнейшая работа по истории монастыря. Источниками книги служат многочисленные монастырские акты (копии царских жалованных грамот, челобитные царям, выписки из писцовых книг, вкладная книга, синодик и и др.), хранившиеся в оптинском архиве (сейчас большинство из них утрачено), некоторые письма, духовные грамоты монахов, оптинский некрополь, устные рассказы, личные воспоминания и т. д. Наиболее важные из источников опубликованы в основной части работы или в приложениях. Материал он излагает в хронологическом порядке (по периодам): середина ХV в. — 1630 г. (от предполагаемого основания Оптиной до восстановления после «литовского разорения»); 1630 — 1724 гг. (до упразднения обители); 1726 — 1764 гг. (от восстановления до вывода за штат); 1764 — 1796 гг. (оскудение и упадок); с 1796 г. (обновление, обустройство и «цветущее состояние»). В отдельные главы выделены сюжеты о настоятелях обители, некоторых замечательных монахах, об издательской деятельности, о владениях и доходах, описания монастырских храмов и прочих построек, библиотеки, некрополя и др. Монография арх. Леонида дает богатый материал для нашего исследования, так как многие источники, на которые делается ссылка в работе в настоящее время утеряны. Помимо этого архимандрит Леонид описал историю скита святого Иоанна Предтечи.[4]
Автором второго исторического описания обители стал в 1902 г. оптинский иеромонах Ераст (Вытропский).[5] Он был письмоводителем старца Амвросия (Гренкова), заведующим канцелярией монастыря, принимал участие в издательской деятельности Оптиной. В этой работе автор объединил описания монастыря и скита и более подробно проработал вторую половину ХIХ в., активно использовал документы из Калужской духовной консистории. В остальном, как структура работы, так и ее содержание весьма близки первой работе архимандрита Леонида.
После 1917 г. исторические описания Оптиной создали еще два автора: протоиерей Сергий Четвериков[6] и И. М. Концевич.[7] Четвериков, часто бывавший в обители до революции, писал во многом по памяти, от своих впечатлений и прочитанной литературы. Будучи в эмиграции, он не имел возможности ознакомиться с основными источниками. Его книга «Оптина пустынь», являющаяся скорее не исследованием, а историческим повествованием, увидела свет в 1926 г. (в 1988 г. появилось второе, дополненное издание). Автор делит историю возобновленной пустыни (с конца ХVIII в.) на четыре периода: с 1796 г. по конец 1820-х гг.; с начала 1830-х по начало 1860-х (настоятельство архимандрита Моисея (Путилова) и старчество Льва (Наголкина) и Макария (Иванова)); с начала 1860-х по 1894 г. (настоятельство архимандрита Исаакия (Аптимонова) и старчество Амвросия (Гренкова)); после 1894 г. Материал изложен свободным стилем, в хронологическом порядке, новые факты по сравнению с предыдущими описаниями здесь практически не встречаются.
Последний опыт создания исторического описания Оптиной пустыни тоже принадлежит эмигранту — И. М. Концевичу — православному богослову, ученику оптинских старцев. Его труд «Оптина пустынь и ее время» составлялся за границей, на основе доступной литературы (в то время уже весьма значительной) и разрозненных источников (в том числе устных свидетельств и личных впечатлений). Над темой автор начал работать в 1940-х гг., в Сергиевском богословском институте в Париже, избрав ее для диссертации, а потом продолжал собирать материал. Труд не был закончен до конца его жизни и увидел свет в 1970 г. Представленные сведения по объему значительно превзошли предыдущие описания Оптиной (они доведены до времени закрытия монастыря), но содержат фактические ошибки, повторы, несогласованные места. В опубликованной книге материал расположен в хронологическом порядке с вставками биографий старцев, причем не только наиболее известных, но и, например, игумена Феодосия (Поморцева). Он делает ставку не столько на фактографическую насыщенность, сколько на описание интересных и назидательных случаев. Отдельное место отводится сущности и истории старчества.
Нет смысла упоминать краткие обобщающие очерки истории обители, увидевшие свет с конца 1980-х гг., так как они не дают практически никакого нового исторического материала и являются переработкой вышеприведенных исследований.
Современными исследователями уделяется много внимания духовной жизни монастырей и основной причине их расцвета в ХIХ в. — старчеству. Так как ярче всего это явление проявилось в Оптиной пустыни, то этот монастырь органично попадает в сферу интересов исследователей. В них дается анализ самого явления, прослеживается связь русского старчества с древнехристианским, выявляются черты его традиционности и особенностей.
К сожалению, современные исследования по монастырской тематике, в основном, представлены статьями, страдают лапидарностью и узостью охвата исторического материала. Отсутствует тот энциклопедический подход, который отличает лучшие из дореволюционных работ и монографии.
Н. А. Павлович, после закрытия обители работавшая в музее «Оптина пустынь» и много сделавшая для сохранения зданий монастыря и ею архива, активно изучала оптинское наследие в советский период. Ей принадлежит статья: «Оптиной пустынь. Почему туда ездили великие?» (1980) . Не предъявляя оригинальных ответов на поставленный вопрос, автор даст общие представления о монастыре и его значении, ориентируясь на читателя, уже отвыкшего от подобной тематики.
Зоя Михайловна Афанасьева в своей книге (Афанасьева З. М. По этим стёртым Оптинским ступеням… Оптина пустынь: люди и судьбы. — М.: Вера, Надежда, Любовь, 2009. — 367 с.) составила замечательные очерки, посвящённые истории Оптиной, в которых можно почерпнуть некоторый материал для данного исследования.
Так же можно привести в пример ряд замечательных очерков по истории обители таких авторов, как:
1) Сергей Нилус (Нилус С. На берегу Божьей реки. Записки православного. Ч. 1. — Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1991. — 322 с.);
2) Владимир Николаевич Лосский (Лосский В. Н. На страже истины / Сост. М. В. Осипова. — М.: Сретенский монастырь, 2007. — 240 с. Серия Духовное наследие.);
3) Евгений Николаевич Поселянин (Поселянин Е. Оптинский старец иеросхимонах Амросий. — М.: Живоносный источник, 2001. — 59 с.);
4) Митрополит Трифон (Трифон (Туркестанов), митрополит Древнехристианские и оптинские старцы.- М , 1996. — 255 с.).
Известный русский философ, писатель и публицист В. В. Розанов в начале ХХ в. составил из своих статей сборник «Около церковных стен», в котором Оптина пустынь занимает одно из ключевых мест. Розанов придерживался антиклерикальных позиций, но его восхищал этот монастырь и особенно старец Амвросий (Гренков): «Уберем с фона русской жизни эту картину — и фон обеднеет, потускнеет». Автор противопоставлял оптинский аскетизм и старчество официальной церковности.
Феномен Оптиной пустыни интересовал мыслителей в эмиграции. В один ряд со Свято-Успенской Саровской пустынью ставит Оптину известный философ Г. П. Федотов. Он называет их «двумя кострами, у которых отогревается замерзшая Россия». Аналогичную параллель проводит И. К. Смолич. Изучая последний период истории монашества, он выделяет отдельно Саровскую и Оптину пустынь как духовные центры России и их старцев. Смолич несколько идеалистично изображает «оптинскую школу», которая создавала в монастыре единый дух, объединявший сознание и души.
В современный период интерес к монастырю еще более возрастает. Не говоря о многочисленных докладах на различных исторических и краеведческих конференциях в Козельске и Калуге, непосредственно Оптиной пустыни был посвящен ряд научных форумов.
Источниковая база
Источниковую базу исследования составляют достаточно многочисленные, разнообразные по своему характеру, содержанию и значимости, опубликованные и неопубликованные документы, и архивные материалы.
Основой работы являются, в первую очередь, документы из двух архивов — Научно-исследовательского отдела рукописей Российской государственной библиотеки (НИОР РГБ) и Государственного архива Калужской области (ГАКО).
После закрытия музея «Оптина пустынь» в 1928 г., созданного на территории официально закрытого после революции монастыря, оптинский архив попал в Государственную библиотеку имени Ленина. В настоящее время он размещен в фондах НИОР РГБ — № 213 (собственно архив) и № 214 (собрание рукописей).
Наиболее обширный материал находится в фонде № 213 — архив Оптиной пустыни. Он содержит в себе дела с ХVIII в. по 1920-е гг. Наряду с делопроизводственными материалами, которые большей частью дублируют 903-й фонд ГАКО, в нем хранятся документы монастырской библиотеки и библиотеки скита, материалы по издательской деятельности монастыря, документы из личных фондов монахов пустыни, переписка, записи дневникового характера. К сожалению, этот обширный материал неравномерно распределен по периодам и не позволяет проследить экономическую жизнь монастыря, количественные и структурные изменения братии, книгоиздательскую деятельность Оптиной пустыни вплоть до 1920 г. (т. е. до закрытия монастыря). Однако наличествуют отдельные данные по началу ХХ в., что в целом дает возможность сделать выводы о продолжении процессов, берущих начало в ХIХ в.
Фонд № 214 — это собрание Оптиной пустыни, содержащее рукописные книги, сборники, а также синодики и вкладные книги монастыря ХVII и ХVIIl веков. В фонде хранятся материалы из переписки старцев, которые готовились насельниками монастыря к печати. Большая часть из этой подготовленной переписки была опубликована еще до революции, но есть и неопубликованные материалы.
Фонд № 903 ГАКО достаточно скромный по объему. Он содержит 359 дел по Оптиной пустыни, охватывая временной отрезок с января 1762 по октябрь 1917 г., и представляя собой документы Калужской духовной консистории. Материалы ГАКО, в основном, отражают хозяйственную сторону жизни монастыря: указы консистории, опись церковного имущества за разные годы, книги о приходе и расходе, земельные документы, планы монастырских дач, и т. п. Некоторые материалы по Оптиной пустыни содержит также фонд № 33 ГАКО «Калужская духовная консистория».
Часть материалов для настоящей работы взята из монастырского архива Оптиной пустыни (АОП).
Научная новизна
Научная новизна данного исследования заключается в том, что оно является первой монографической работой, в которой история строительства Оптиной пустыни стало объектом специального комплексного научного исследования.
Отдельные аспекты истории строительства обители освещались и ранее, в предшествующей историографии. Однако в данной работе впервые, на основе собранного обширного фактического материала, проводится полное систематическое описание истории строительства Оптиной пустыни от начала ее возобновления до расцвета в первой половине ХIХ века, как целостного, историко-экономического феномена. Этот процесс рассматривается как особое историческое явление, со своей внутренней структурой, особенностями и закономерностями.
Наконец, в работе вводится в научный оборот несколько десятков архивных дел, которые еще не использовались исследователями, например:
1) НИОР РГБ. Ф. 213. К. 12. Ед. хр.10. 89 л. Описание Оптиной пустыни с выписками из документов Поместного Приказа и Писцовых книг Козельского уезда на владение Оптиной пустынью;
2) НИОР РГБ. Ф. 213. К. 16. Ед. хр. 7. 18 л. Опись церковных строений и церковной утвари в Козельской Оптиной пустыни. 1724 г.;
3) НИОР РГБ. Ф. 213. К. 23. Ед. хр. 4. 36 л. Документы об уплате налогов с недвижимого имущества. 1863 — 1868 гг.;
4) НИОР РГБ. Ф. 213. К. 26. Ед. хр. 1. 125 л. Книга для записи пожертвований на восстановление Введенской церкви Оптиной пустыни. 1800г.;
5) НИОР РГБ. Ф. 213. К. 26. Ед. хр. 2. 135 л. Книга для записи пожертвований на восстановление каменной колокольни Оптиной пустыни. 1800г.;
6) НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 2. 37 л. Дело о постройке и ремонте храма Введения Пресвятой Богородицы Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1760 — 1870 гг.;
7) НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 3. 36 л. Дело о построении храма во имя иконы Казанской Божией Матери. 1809 г.;
8) НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 4. 59 л. Книга записей новых построек Козельской Введенской Оптиной пустыни с указанием расходом за 1800 — 1815 гг.;
9) НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 5. 20 л. Документы о построении церквей в Оптиной пустыни (донесения, счета, указы Консистории) 1822–1824, 1861 г.;
10) НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 7. 52 л. Дело о монастырских постройках Козельской Введенской Оптиной пустыни 1846 — 1870 гг.;
11) НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 8. 37 л. Материалы о строительстве больничной Владимирской церкви в Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1850 — 1852 гг.;
12) НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 9. 87 л. Дело о постройке храма преп. Марии Египетской в 1856 и ремонте в 1903 г. 1856, 1903 — 1904 гг.;
13) НИОР РГБ. Ф. 213. К. 28. Ед. хр. 1. Дело о постройке каменной церкви Всех святых на новом кладбище Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1861–1864гг.;
14) НИОР РГБ. Ф. 213 К. 28. Ед. хр. 2. Материалы о строительстве больницы с церковью преподобного Иллариона в Козельской Введенской Оптиной пустыни;
15) НИОР РГБ. Ф. 213. К. 28. Ед. хр. 6. 14 л. Материалы о строительных работах, производившихся на территории Козельской Введенской Оптиной пустыни 1810, 1814, 1815, 1827, 1868 г.;
16) НИОР РГБ. Ф. 213. К. 28. Ед. хр. 7. 40 л. Книга для записей строительных работ, производившихся на территории Козельской Введенской Оптиной пустыни 1825, 1868 г.;
17) НИОР РГБ. Ф. 213. К. 28. Ед. хр. 49. 2 л. Записка о возникновении монастыря Оптиной пустыни — отрывок. Втор. Пол. ХIХ в.;
18) НИОР РГБ. Ф. 214. Опт. — 326. Книга вкладная Козельской Введенской Оптиной пустыни за 1675 — 1784 гг.;
19) НИОР РГБ. Ф. 214. Опт. — 350. Памятная записка о скончавшихся и погребенных в Богохранимой обители Козельской Введенской Оптиной пустыни и в ските святаго Иоанна Предтечи, находящемся при оной. Собрано из Архивных монастырских бумаг в 1845 году.;
20) ГАКО. Ф. 903. Оп. 1. Д.27. Опись церковного имущества Козельской Макариевой Оптиной пустыни за 1801 г.;
21) ГАКО. Ф. 903. Оп. .1 .Д. 28. Дело по прошению игумена Козельской Введенской Оптиной пустыни Авраамия о понуждении Козельского купеческого общества к возвращению мельницы и земли принадлежащей Оптиной пустыни.;
22) ГАКО. Ф. 903. Оп. .1 .Д.46. Опись церковного имущества Козельской Введенской Оптиной пустыни за 1824 — 1829 гг.
Научно-практическая значимость
Собранные в данной работе сведения могут помочь при разработке концептуальной проектной основы для сохранения, реставрации, планомерного, поэтапного восстановления и развития монастырского комплекса как культурно-исторического и мемориально-памятного места, духовного центра России второй половины ХIХ — нач. ХХ вв., как памятника истории и культуры, архитектуры и градостроительства.
Материалы исследования могут быть использованы при написании обобщающих работ по истории Оптиной пустыни в ХIХ веке. Кроме того, эти сведения помогут уточнить данные, содержащиеся в литературе, исправить ошибки, встречающиеся в описаниях архивных фондов и т. п.
Структура и содержание работы
Настоящая дипломная работа состоит из введения, трех глав и заключения. Во введении определяется актуальность тематики, объект и предмет исследования, хронологические рамки, ставится цель и задачи исследования, дается анализ источников и литературы по теме, определяется методология и научная значимость работы, а также заявляются положения, выносимые на защиту.
В первой главе кратко освещается история Оптиной пустыни от начала ее возникновения до исследуемого в данной работе периода — первой половины ХIХ века. Здесь рассмотрены основные гипотезы о времени, названии и причинах основания обители, показан исторический фон жизни обители в течение нескольких веков, выделяются основные этапы истории строительства монастыря, и дается краткое описание строительно-хозяйственной деятельности на каждом из этих исторических отрезков.
Во второй главе исследуется эпоха возрождение обители при строителе Авраамии. Глава поделена на три параграфа. В первом параграфе рассматриваются исторический фон и предпосылки возрождения монастыря в конце ХVIII начале ХIХ века. Во втором параграфе делается попытка показать, что назначение иеромонаха Авраамия явилось основной причиной и началом возрождения монастыря. В третьем параграфе подробно исследуется история строительства монастыря при игумене Авраамии.
Третья глава освещает эпоху расцвета монастыря при игумене Моисее. Данная глава также состоит из трех параграфов. В первом рассматривается краткий период истории обители после игумена Авраамия до Моисея. Во втором параграфе на основе собранного архивного материала производится анализ строительства обители при архимандрите Моисее. В третьей части показана хозяйственная деятельность монастыря в данную эпоху.
В заключении дается оценка истории строительства Оптиной пустыни в первой половине ХIХ в. как сложного экономического, духовного и культурного комплекса. Анализируются причины и предпосылки экономического возрождения монастыря в исследуемом периоде.
I. Краткая история возникновения и строительства монастыря Оптина пустынь до конца ХVIII века
Как уже было сказано во введении, целью настоящей работы является комплексный исторический анализ строительства монастыря Оптина пустынь в первой половине ХIХ века. Этот период обусловлен временем возрождения и расцвета хозяйственной деятельности монастыря и его духовной значимости. Но чтобы восстановить достоверную картину экономической истории монастыря в хронологической последовательности событий, как совокупность фактов и явлений, связанных между собой общей динамикой и логикой развития, рассматриваемый период необходимо дополнить исторической ретроспективой монастыря от начала его существования и сделать краткое описание строительно-хозяйственной деятельности в каждом историческом периоде.
«Ни времени, ни причины основания Оптиной пустыни письменно неизвестны»[8]. Это объясняется тем, что во время Смуты в начале ХVII века Козельск и близлежащая пустынь подверглись разорению, в результате чего погибли как городской, так и монастырский архивы. По этой причине исследователям истории Оптиной пустыни в период от основания обители до конца ХVII в. приходится довольствоваться сохранившимися преданиями и собственными гипотезами.
Относительно названия, времени и причины основания обители в настоящее время существует несколько версий. В «Записке о возникновении монастыря Оптиной пустыни» делается предположение, что обитель возникает вскоре после принятия козельчанами христианства, как «выражение горячности веры новообращенных»[9]. В ХII-ХIII веке Козельск становится княжеским городом. По существовавшей тогда доброй традиции, князья часто строили рядом со своими городами монастыри, как правило, на другом берегу протекающей рядом реки, чтобы не беспокоить иноков мирской суетой. Именно так и расположена Оптина пустынь. В это же время (в 1261 году) князем Романом Брянским был основан Свенский Успенский монастырь около города Брянска. С другой стороны, в домонгольский период, на Руси было «много монастырьков несобственных, вроде монашеских слобод при приходских церквах»[10]. В числе таких небольших монастырьков-пустынек, строенных не князьями или боярами, а самими отшельниками, могла быть и Оптина пустынь.
По другой версии, монастырь основан в более позднее время, на рубеже ХV века. Так архимандрит Леонид относит основание Оптиной в период времени 1408–1445гг., когда Козельск перешел в род князя Владимира Андреевича Храброго. В подтверждение этого он приводит слова Лаврентьевской летописи: «…бяше бо любя сей князь чин мнишеский и священнический…», а так же говорит, что почти все окружные монастыри относят свое основание к ХV-ХVII столетию, начиная с самого знаменитого по древности и значению Пафнутьева-Боровского (1477 г.)[11]. Но если бы обитель строил князь, то об этом было бы упомянуто в летописях, монастырю даны были бы земли, удобные для пашни, возведены значительные строения и т. п., а Оптина пустынь никаких наделов не имела и с самого начала была очень бедной в экономическом отношении. Вероятнее всего, что основателями ее были неизвестные отшельники, избравшие для своих подвигов глухое место в лесу у пограничной засеки, место неудобное для хлебопашества, никому не нужное и никому не принадлежащее. Кроме того, пустынями называли обычно обители, бравшие свое начало с одинокой кельи отшельника, пустынника, поэтому весьма вероятно, что поставлена она была трудами самих подвижников.
Относительно происхождения названия монастыря также существует несколько версий. После публикации работ иеромонаха Ераста (Вытропского) общепринята гипотеза происхождения данного названия «Оптина» от слова «общий», то есть монастырь был общим для проживания монахов и монахинь. Эту версию как наиболее вероятную приводит и «Записка о возникновении монастыря Оптиной пустыни»[12]. До ХVI в. существовали небольшие особножительные обители, которые возникали вокруг приходских храмов, когда рядом с ними строили свои кельи отдельные иноки. При этом близ церкви могли селиться как монахи, так и монахини. Со временем такая стихийно возникшая община все более упорядочивала свою деятельность и начинала принимать черты монастыря, который нередко мог быть «оптиным», то есть общим для монахов и монахинь. Такие обители могли возникать и иным образом, когда братия разоренного монастыря находила приют в женской обители или наоборот. В трудные годы ордынского ига приходилось мириться с таким явлением, которое прежде, в домонгольские времена, едва ли было возможно. Подобные «двойные» монастыри были упразднены на соборе 1503 года. Таким образом, церковно-славянское слово «обтъ», «обтом» превратилось в «Оптину», а все название исследуемой обители читалось как «Общий монастырь Макарьевской пустыни». В пользу этой версии говорят данные монастырского синодика[13], в котором в числе поминаемых первых насельников обители, помещены попеременно иноки-схимники и инокини-схимницы. Кроме того, в самом городе Козельске не было ни одного монастыря до 1670 года (в этом году был открыт Вознесенский девичий монастырь). Также Оптиными монастырями назывались еще близлежащие Жабынский и Болховский[14]. По другой версии название «Оптин» со значением «общий», следует относить к характеристике монастыря как «общежительных» в отличие от «особных», «необщежительных».
Другая легенда говорит о раскаявшемся разбойнике по имени Опта, основавшем обитель на рубеже ХIV — ХV вв. и принявшем здесь монашеский постриг с именем Макарий. Именно он считается легендарным основателем пустыни. Город Козельск, рядом с которым расположена Оптина пустынь, был основан в 1146 году в местах неприступных, среди дремучих лесов, от которых и получил свое первоначальное название Козельск или «Козлеск». Густой бор, у опушки которого стояла Оптина пустынь, долгое время сохранял название «Козельской засеки». Такими засеками с ХIV века укреплялась вся страна в целях обороны. Однако часто эти оборонительные леса оказывались притоном для внутренних врагов государства — разбойников. Согласно легенде таким разбойником и был Опта, сначала грозный предводитель шайки, а потом смиренный отшельник основатель пустыни. Кроме того, недалеко от рассматриваемой обители, в г. Болхове, был еще один Оптин Троицкий монастырь, его основание, по одной из версий[15], также приписывается Опте (по другому преданию он был основан князьями Милославскими и существовал уже в ХV в.). Предполагается, что при пострижении в монашество разбойника нарекли Макарием, поэтому во всех письменных актах до начала ХIХ века[16] встречается такое название: «Оптин монастырь Макарьевской пустыни». Правда, есть упоминание о храме св. Макария, как о главном храме монастыря, но это упоминание, возможно, случайно, и уже с начала ХVII века такая церковь в монастыре совсем не числится.
Это предание появилось, очевидно, после публикации «Исторического описания Козельской Введенской пустыни» архимандрита Леонида (Кавелина), высказавшего такую версию, основываясь только на схожести названий. Между тем, в случае верности предположения архимандрита Леонида, до нас не могли не дойти письменные источники о житии столь замечательного подвижника — основателя двух монастырей. Предание это весьма сомнительно. Оно не может удовлетворительно объяснить, почему два монастыря одновременно основаны одним и тем же разбойником Оптою. Кроме того, монастыри обычно назывались не по имени основателей, а по имени святых или праздников, в честь которых основывались, названию местности и т. п. Но никогда не давалось название монастырю по мирскому имени настоятеля или основателя, а тем более по нехристианскому имени или прозвищу. Предание, также, не упоминает подробности жизни Опты после обращения, место его преставления и погребения и др. В сохранившемся синодике[17], переписанном с более раннего (не позднее XVI в.) среди первых имен братии не значится Макария. А ведь имя основателя монастыря должно было сохраниться за столь недолгий срок (около100 лет) и стоять первым.
Третья версия относительно названия опирается на то, что в русском языке нет, и не было, собственного имени «Опта». Зато в татарском языке существует словосочетание «башими обту»[18] — человек, ставящий кого-либо в затруднительное положение, притесняющий. Очевидно, в период татарского нашествия русские могли именовать так татарских баскаков. В качестве нарицательного понятия его относили к такому татарскому грабителю «Опте», впоследствии, вероятно, раскаявшемуся, обратившемуся ко Христу и основавшему православный монастырь.
Так или иначе, ясно, что основание Оптиной пустыни произошло значительно раньше, чем первое дошедшее до нас письменное упоминание конца ХVI в., когда на поминовение почившего царя Федора Иоанновича было пожаловано обители мельничное место под г.Козельском на реке Другусне[19].
Сопредельная Козельску, она претерпела с ним общие несчастья: татарское нашествие, нападение запорожских казаков, литовское разорение. В огне последнего сгорели все городские и монастырские архивы.
Судя по сохранившимся источникам восстановилась обитель довольно скоро. В справочнике П. М. Строева[20] под 1625 г. указан первый известный оптинский настоятель — игумен Сергий. Это документальное известие показывает, что пустынь имела уже некоторую известность и управлялась игуменом.
Первые надежные сведения о монастыре относятся ко времени царствования Михаила Феодоровича. В 1629 году Козельские писцовые книги сообщают об Оптиной пустыни, как оправившейся от разорения и возобновленной: «Государство, царево и великого князя Михаила Федоровича всея Руси Богомолье, монастырь Оптин Макарьевы пустыни, на реке на Жиздре, а в нем церковь Введения Пречистыя Богородицы древяна клецка (клетью)... строенье мирское и монастырское черного священника Феодорита с братиею …»[21]. Сведений о количестве братии в документе не содержится, но отмечается, что в монастыре было 6 келий, что дает возможность сделать вывод о том, что в обители подвизалось, по крайней мере, не менее шести насельников. Далее следует перечисление маленьких монастырских владений, состоящих из одной мельницы, луга, участка леса и рыбных ловель «...а иной земли к тому монастырю нет, исстари не бывало».
Далее с 1630 по 1670 года нет никаких сведений о состоянии монастыря.
В 1672 году настоятелем был назначен строитель[22] Исидор. Это время ознаменовалось долгой тяжбой с козельскими обывателями за монастырскую мельницу[23] и прошением царю, в котором выражалось желание получить для монастыря хоть какую-нибудь землю: «К Оптину монастырю вотчин и земель не дано и государева денежного и хлебного жалования нет, а в монастыре четырнадцать братий кормятся мирскою дачею, а около монастыря огородов нет»[24]. Царь Федор Алексеевич пожаловал монастырю « пустые посадские дворовые семь мест... под огороды, под овощь...»[25]. Это было, по существу, первое земельное владение пустыни. От этого времени сохранилась монастырская вкладная книга[26]. Среди жертвователей пустыни того времени упомянуты цари Петр и Иоанн Алексеевичи и царевна Софья.
Период с 1680 по 1704 год был самым благоприятным для Оптиной пустыни до начала ХIХ века. Это доказывают и царские вклады, и то живое участие, которое приняла тогда в судьбе обители местная знать и люди разных чинов. Именно в это время — в 1689 году началось строительство Введенской церкви, первого каменного храма на ее территории (на месте разобранного деревянного того же названия). Основные средства на постройку предоставил окольничий И. А. Желябужский, и стольники братья Шепелевы. В эти годы (1700 г.) настоятелям Оптиной пустыни был пожалован игуменский сан, что также явилось признаком благоустроенности монастыря. Однако непосредственные доходы пустыни оставались очень скромными: с мельницы, с рыбных ловель, с перевоза через Жиздру, с сеяных покосов и с огородных мест в Козельске.
С 1704 года наступает полоса упадка. Указы Петра I относительно церкви больно коснулись таких маленьких монастырей, как Оптина пустынь. В 1704 году были описаны и «положены в оклад» старинная монастырская мельница, рыбные ловли и перевоз через Жиздру. Отныне государство стало отдавать их в оброк «из наддачи, кто больше даст»[27]. Подобное положение было крайне тяжелым для Оптиной пустыни, так как доход с этих статей служил для нее почти единственным источником «прокормления братии». Вопрос пропитания стал теперь единственной заботой, ни о каком строительстве не могло быть и речи.
Положение постепенно становилось крайне бедственным. В 1717 году во «Вкладной книге» появилось такое обращение к вкладчикам: «... Козельского уезду в Оптином монастыре Макарьевой пустыни игумен Леонид с братиею, прошу и молю … на ту святую Божию церковь на кровлю, что та святая церковь огнила кровлею и ограда опала и кельи развалились. Пожалейте нас, не оставьте сирых... потому что у нас ни вотчин, ни крестьян нет, питаемся мирским подаянием, кто что пожалует[28].
В 1724 Оптина пустынь пришла в настоящее запустение. Петр I в соответствии с «Духовным регламентом» издает указ, в котором говорилось: «малобратственные монастыри и пустыньки сводить с прочими в совокупление неотложно, без продолжения, и оныя пустыньки весьма упразднить»[29]. Оптина пустынь подпала под царский указ. Была составлена подробная опись всему имуществу[30] и строениям, оно вместе с обитателями переводилось в степенный Белёвский Спасо-Преображенский монастырь. В Оптиной в это время был каменный пятиглавый Введенский собор,[31] вмещавший в себя все монастырское имущество, скопившееся за сто лет со времени Литовского разорения, и деревянные постройки. Ониподробно перечислялись с оценкой каждого здания, например: «деревянная ограда вокруг монастыря — 20 рублев, в ней святые ворота рубленые — 25 рублев, кельи: игуменская — 15 рублев, братская — 10 рублев»[32]. Все деревянные построения были разобраны и перевезены в Белёв.
Так произошло упразднение Оптиной пустыни. На ее месте осталась лишь обращенная в приходскую Введенская церковь «с огнившею кровлею», лишенная всего своего внутреннего «благолепия». Для ведения службы назначен был белый священник и дьячок, которым повелено было иметь пропитание от церковного подаяния.
История Оптиной пустыни могла бы на этом закончиться, если бы через два года в 1726 году вкладчики — стольник А. Шепелев «С товарищи» не обратились с прошением в Правительствующий Синод. Они ходатайствовали о восстановлении пустыни, гарантируя, что «все потребное для церкви к служению... впредь будет от них непременно без всякой нужды»[33]. Ходатайство увенчаюсь успехом. Синод постановил вернуть из Белёвского монастыря все братство и имущество Оптиной пустыни.
Но существенных изменений к лучшему не произошло, монастырь едва существовал. В 1731 году на страницах «Вкладной книги» мы снова находим обращение настоятеля: «…прошу и молю... в оную святую Божию церковь на иконостас, понеже вельми ветх, а… на святом престоле одежда изотлела... пожалейте, государи, нас…»[34]. Такое крайне печальное положение монастыря тронуло сердца окрестных бояр. Пожертвования деньгами и хлебом поддержали пустынь и даже дали возможность начать в 1741 году строительство деревянной колокольни, которой в ней никогда до этого не было. Однако главный каменный храм так ни разу и не был отремонтирован.
Несколько последующих десятилетий никак не отражены в документах монастыря. Сведения появляются только в 1750 году и касаются построения нового соборного Введенского храма. Первый каменный собор, построенный за столетие до этого, пришел к середине ХVIII в. в такой упадок, что в нем с трудом совершалось богослужение. Появился щедрый благотворитель — обер-гофмаршал Д. А. Шепелев [35], пожертвовавший большую сумму[36] на строительство. Прежний Введенский храм пришел в совершенную ветхость, поддержание его в относительной целости долгие годы составляло главную заботу пустыни. Храм этот был разобран и на его месте заложен новый пятиглавый трехпрестольный собор. Подробности строительства неизвестны. Документы сообщают, что оно длилось 9 лет и закончилось вчерне в 1759 году, когда освятили престол Пафнутия Боровского. Внутренняя отделка основного пространства храма затянулась еще на 12 лет, так как «жертвователь» Д. А. Шепелев умер, а собственных денег пустынь не имела. Появление Елизаветы Шевелевой, племянницы Д. А. Шепелева, пожертвовавшей 800 рублей[37] на окончание Введенского собора и 250 рублей на строительство новой колокольни, исправило положение. На полученные деньги в 1769 году на месте прежней деревянной, пришедшей в ветхость, была построена новая каменная, небольшая и тонкая. От колокольни впервые начали вести каменную ограду — средняя деревянная, оставленная в 1724 году «в рассыпании» совершенно развалилась, так что монастырь был со всех сторон открыт. Ограда в три аршина высотой (2,16 м) протянулась всего на одну сажень к югу и на пять с половиной саженей к северу. К 1762 году была построена новая мельница — на реке Клютоме, значащаяся в последствии в документах как Болотская, также сдававшаяся в наем.
Период с 1764 по 1795гг. — очередной упадок Оптиной пустыни. Она постепенно клонилась к полному оскудению, несмотря на все старания отдельных настоятелей. В соответствии с проводимой императрицей Екатериной II секуляризацией Церковных имений, Оптина пустынь, по запросу Консистории, выслала акты о своих владениях. На этом основании она была причислена к семи заштатным монастырям Крутицкой епархии, к которой в то время относилась[38]. Денежных окладов такие монастыри не получали, их оставляли на своем содержании. Штат монашествующих был определен в семь человек, однако в Оптиной в это время осталось только пятеро монахов, так что для «укомплектования»[39] пришлось перевести в нее двух человек из упраздненного Перемышльского Николаевского монастыря. В последующие годы число братии было постоянно меньше положенного по штату. По спискам 1773 года в монастыре было всего три человека, в том числе 90-летний «невидящий глазами»[40] иеромонах Карион.
Настоятели пустыни снова стали называться строителями и сменялись очень часто (за 14 лет с 1775–1789 год сменилось четыре настоятеля, причем двое из них добровольно отказались от управления обителью). Введенский собор, требовал немалых материальных вложений на свое поддержание. В 1779 году настоятель Аристарх пытался получить в Консистории деньги на ремонт,[41] но это прошение успеха не имело. Собор был явно не по средствам Оптиной пустыни. Число братства 1794 году оно состояло из двух монахов. По недостатку иеромонахов «богослужение исправлялось с великой нуждой»,[42] а в одно время едва совсем не остановилось, потому что, кроме настоятеля не было других иеромонахов. Именно в таком виде она подходит к концу ХVIII столетия, с которого для нее начинается новый этап.
В данной главе была кратко рассмотрена история Оптиной пустыни от начала ее возникновения до исследуемого в представленной работе периода — первой половины ХIХ века. Были описаны основные гипотезы о времени возникновения монастыря, его названии и возможных причинах основания обители. Показан исторический фон жизни обители в течение нескольких веков. Были выделены основные этапы истории строительства монастыря до исследуемого периода и кратко рассмотрена строительно-хозяйственная деятельность на каждом из этих исторических отрезков. В процессе написания данной главы было выяснено, что к началу исследуемого в настоящей работе историческому периоду Оптина Пустынь подходит малоизвестным и бедным монастырем. В конце ХVIII века, эта прославленная впоследствии обитель, приближалась к полному запустению. В ней оставалось несколько престарелых иноков, которые едва могли прокормить себя. Единственное каменное строение — Введенский собор монастыря нуждался в капитальном ремонте. Все остальные строения в обители были деревянные и крайне ветхие. Средств на содержание было явно недостаточно. Положение усугублялось частой сменой настоятелей. По всем признакам обитель доживала последние дни. Тем более удивительным предстает последующий за этим период бурного развития, внутреннего и внешнего благоустройства и процветания монастыря.
II. Эпоха возрождения обители при строителе Авраамии
II.1 Исторический фон и предпосылки возрождения монастыря в конце ХVIIIначале ХIХ века
В 1779 новый настоятель Оптиной пустыни Аристарх, обратился в Консисторию с «Всепокорнейшим прошением»: «... в монастыре церковь имеется... во имя Введения Пресвятой Богородицы... церковь покрыта железом, а алтарь, приделы, трапеза тесом, кои... те тесовые крыши состоят весьма в ветхости. А в летнее время от происходимых дождей бывает сквозь своды немалая теча, так что если вскоре покрыта не будет, то воспоследовать может... настоящее повреждение...»[43], далее писалось о необходимости построить каменные кельи и стену, которых «доднесь в построении не имеется, отчего будучи в немалом как от города Козельска, так и от других селений в отдалении... имеется немалое опасение, дабы не могли... имущество церковного и монастырского разграбить...». Это прошение успеха не имело, единственный храм обители ветшал, а число братства сократилось еще на одного, к 1794 году оно состояло из двух монахов. В таком виде обитель подходит к концу ХVIII столетия.
Перелом в судьбе Оптиной пустыни произошел в 1795 году и связан с изменившимся ее административным положением. Оптина пустынь из упраздненной Крутицкой епархии переводится в подчинение Московской епархии. В 1775–1811 годах Московским и Калужским Преосвященным был митрополит Платон (Левшин). Сам строгий инок, всей душой преданный монашеству, он устроил множество обителей, воскресил в них дух истинного монашества, призвав для этого учеников старца Паисия (Величковского). Именно этому архипастырю обязана Оптина Пустынь своим возрождением в конце ХVIII века.
В 1795 году, объезжая свою епархию, владыка посетил Козельск и решил взглянуть на Оптинский монастырь. Митрополит был пленен прекрасным местоположением Оптиной пустыни и решил вывести ее из состояния запустения и учредить здесь общежитие. Преосвященный вызвал к себе архимандрита Макария (Брюшкова), отличавшегося высокой духовной жизнью настоятеля Московского Песношского монастыря (бывшего тогда в цветущем состоянии и который сам митрополит Платон называл «второй лаврой моей епархии») и поручил посещать Оптину пустынь и «учреждать к лучшему»[44]. Московской духовной Консистории поручили специальный присмотр за пустынью. На место строителя Оптиной пустыни иеромонаха Антония, 1 февраля 1795 года, владыка определил иеромонаха Песношского монастыря Иосифа. Приняв обитель, о. Иосиф ввел в обители устав Николо-Песношского монастыря и продолжительное богослужение. Но управление иеромонаха Иосифа продолжалось только один год, по болезни он испросил себе увольнение от строительской должности. На его место, по выбору старца Макария, был определен иеромонах Песношского монастыря Авраамий, двадцатилетнее настоятельство которого составляет новую и незабвенную эпоху в истории Оптиной пустыни.
В 1799 году была открыта отдельная Калужская епархия, в которой Оптина постепенно стала выделяться на фоне других монастырей. Она получила благоволение и всемерную поддержку большинства калужских архиереев: Феофилакта, Евлампия, Евгения и др., которые часто представляли ее в пример прочим и ставили многих ее насельников настоятелями других обителей. Первый епископ новой епархии — преосвященный Феофилакт желал провести в обители остаток дней своих в молитвенном покое, и для него была даже построена особая келлия. Все это сыграло существенную роль в возрождении и возвышении Оптиной пустыни.
II.2 Назначение иеромонаха Авраамия — начало возрождение монастыря
Когда иеромонах Иосиф отказался от должности строителя из-за болезни митрополит Платон стал просить старца Макария дать в Оптину для ее устройства способного и благонадежного человека. Выбор пал на иеромонаха Авраамия. При нем совершается возрождение клонившейся уже к закату Оптиной пустыни, духовный расцвет которой начнется чуть позднее.
Прибыв в Оптину о. Авраамий нашел в ней крайнее запустение. «Не было полотенца рук обтирать служащему… а помочь горю было нечем»[45], — вспоминал он. В то время братство обители состояло из трех человек, в числе которых не было ни одного иеромонаха. Был один каменный храм (Введенский собор), в котором крыша протекала, стекла были выбиты, и от крика поселившихся птиц невозможно было совершать службу. Кроме того, существовала каменная колокольня и небольшой участок ограды. Все остальные строения были деревянными и, оставаясь в течение многих лет без ремонта, пришли в совершенную негодность, так что лишь одна братская келлия способна была вмещать монашествующих. Опись тех лет сообщает, что в монастырской разнице «риз, сосудов и других драгоценных утварей... також редкого и древнего описания... книг древних печатных и писаных не имеется... знатных именитых никаких людей... в похоронении не имеется»[46].
У окрестного населения Оптина пустынь не пользовалась никаким авторитетом. В жалобе настоятеля по этому поводу говорилось, что местные жители в монастырских владениях ловят рыбу «усильственно» рубят лес, по ночам выкашивают луга, ходят возле самого монастыря и поют песни «что и во время Божественной службы слышно», воруют монастырских лошадей, а «Козельские присутственные места не делают обители никакого вспоможения, а паче оных воров защищают»[47]. Прожив два месяца в Оптиной пустыни и не видя ни откуда помощи о. Иосиф отправился в Песношу. Старец Макарий снабдил его несколькими возами разных вещей и благословил перейти в Оптину нескольких монахов, так что ее братство сделалось «приличным» — 12 человек.
Изменились в лучшую сторону и внешние обстоятельства. Калужскому губернатору было приказано принять меры к ограждению монастырского имущества и «чтоб козельские граждане хранили должное к обители благоговение»[48]. В 1797 году, вниманием императора Павла, по указу от 18 декабря, пустынь получила от государства во владение мукомольную мельницу на реке Сосенной, пруд с рыбной ловлей при Митинском заводе и денежный оклад 300 рублей в год. Это явилось существенным пособием к скудным средствам обители.
Появилась возможность отремонтировать Введенский Собор. Прежде всего, его главы и иконостас были очищены от птичьих гнезд, которых вывезли несколько возов. Попечением козельского поручика Ф. И. Рахманинова, в храмовом приделе его небесного покровителя — мученика Феодора Стратилата, было решено обновить иконостас. Едва ли не впервые монастырь не просил денег на ремонт, а сообщал в Консисторию совсем иначе: «как иконостас, так и иконное писание пришло в великое обветшание... а ныне желание имеем на свой кошт оной коностас вновь вырезать, вызолотить и написать святые образа иконным греческим писанием... план представляет при сем к сему»[49]. Затем отремонтировали и здание собора, о чем свидетельствуют находящиеся в архиве Оптиной пустыни «Книга для записи пожертвований на возобновление Введенской церкви... 1800 года»[50] и «Реестр, учиненный о поправлении ветхости соборной церкви — 1809–1810 гг.»[51]. Сначала предполагалось пристроить новый придел Иоанна Крестителя, но ограничились тем, что покрыли весь собор железной кровлей, оштукатурили и побелили.
II.3 История строительства обители при игумене Авраамии
Внимание правительства привлекло к пустыни и солидных вкладчиков. С начала ХIХ века начинается широкое каменное строительство. За первые два десятилетия Оптина пустынь превратилась из «строением деревянной»[52] в «строением каменную»[53]. Отец Авраамий был при этом «вместе и учредитель и зодчий»[54].
В 1802 году напротив отремонтированного собора, началось возведение новой трехъярусной каменной колокольни на месте прежней «небольшой и тонкой»[55]. Для сбора средств монастырь получил специальную «шнурозапечатанную книгу» (см. приложение 1), куда вписывались все пожертвования на постройку: «1800 года июля 29 дня дана сия книга Козельской Макариевой пустыни Строителю иеромонаху Авраамию для сбору и записывание в оную подаваемых на возобновление того монастыря каменной колокольни от доброхотных дателей подаяний … Феофилакт Епископ Калужский и Боровский»[56]. Договор на строительство (документ сохранился в деле о монастырских постройках за 1846–1870 годы) заключал некий Зюзин, в нем было записано: «... я, нижеподписавшийся... Иван Алексеев сын Зюзин... подрядился... выстроить вновь каменную колокольню с двумя флигелями... по показанному плану и фасаду... должен я... производить работу самым прочным, чистым искусным мастерством и со всяким украшением, с базами, с колоннами, с карнизами, с фронтонами, с сандриками и пилястрами... Должен я, Зюзин, к означенной работе представить лучших и знающих совершенно сию работу мастеровых людей числом двадцать...»[57].
Колокольня, действительно, получилась замечательной, «великолепного здания», как именовали ее позже в монастырских бумагах. К ней с обеих сторон пристроено по каменному флигелю для братских келий. Под колокольней сделан главный вход к Святым вратам. Над ними с наружной стороны образ Господа Саваофа, с внутренней — Знамения Пресвятой Богородицы. Ворота деревянные, столярной работы, филенчатые. История строительства подробно отражена в строительных счетах, сохранившихся в архиве пустыни[58]. По ним видны количество и стоимость материалов, пошедших на постройку, а также этапы строительства. От мая месяца 1801 есть запись: «Заплачено за сломку старой колокольни и за очистку кирпича из оной … 45 рублей 80 копеек»[59], от 1804 года: «каменщикам заплачено за окончание строением колокольни с верхних последних окошек до главы»[60], а от следующего 1805 года: «за сделание колокольной главы и за установление на оной креста»[61]. Это была трехъярусная колокольня, очень стройная, выдержанная в классических традициях. Над кубическим объемом первого яруса возвышались два круглых яруса, завершавшиеся небольшой декоративной частью. Массивность нижнего объема подчеркивали выдвинутые фронтоны на сдвоенных колоннах, верхняя же часть казалась легкой, устремленной вверх. Этому впечатлению стремительности способствовали уменьшающиеся объемы ярусов, и умело использованный прием раскреповки карнизов, сочетавшийся с применением мелкого декора в виде филенок и сухариков. В 1826 году в верхнюю часть были вмонтированы часы с боем, к которым позднее в 1845 году добавили устройство, отбивающее каждые четверть часа.
Колокола висели только в третьем ярусе, их было девять: праздничный, полиелейный, повседневный, трапезный и пять зазвонных. На всех колоколах имелись надписи и святые образа. Надписи на колоколах указывали время и место изготовления каждого колокола, жертвователя, мастера, вес и т. п. Например, самый большой — праздничный колокол имел такое надписание: «Колокол сей устроен в Козельскую Введенскую Оптину пустынь 1815 года февраля 23 дня. Лит в Туле, на заводе Черниковых; весу в нем 213 пуд. 34 ф. при игумене Авраамии. Мастер Аким Воробьев»[62]. На нем был образ Казанской Богоматери и св. Николая Чудотворца.
Высота колокольни была 30 сажень (63,9 м.), она стала важной организующей вертикалью для развивающегося архитектурного комплекса Оптиной пустыни. С нее открывался прекрасный вид на Козельск и далекие лесные окрестности.
В устройстве колокольни деятельное участие принял упоминавшийся первый епископ новой калужской епархии — преосвященный Феофилакт. По представлению о. Авраамия он смотрел план колокольни и на фасаде сделал надпись: «По сему фасаду каменную колокольню в Оптиной Пустыни строить благословляю. 2 января 1802 года. Феофилакт епископ Калужский» (см. приложение 2).
Закончив колокольню, начали строить два братских флигеля, которые непосредственно примыкали к ней с юга и севера. Для этого разобрали бывший здесь участок каменной ограды (начатой в 1769 году), используя для строительства полученный кирпич. Братские флигели представляли собой одноэтажные корпуса с мезонинами фронтонами. Каждый корпус состоял из четырех келий, входы в которые оформляли большие деревянные крыльца. Отделка корпусов закончилась к 1811 году — они стали первыми каменными кельями монастыря.
Хозяйственная деятельность пустыни с появлением средств чрезвычайно активизировалась. В 1803 году перестраивается мельница на реке Сосенной с устройством при ней обширного постоялого двора для приезжих. В 1806 году также перестраивается вторая монастырская мельница — Болотская. Теперь они стали приносить хороший постоянный доход.
В 1805 году на пожалованные помещицей Е. В. Сабуровой три тысячи рублей закладывается новая Казанская церковь. По плану (см. приложение 3) утвержденному епископом Калужским Феофилактом в церкви были устроены два придела: Крестовоздвиженский и Георгия Победоносца. Построению этого храма предшествовало следующее чудесное событие. Когда разбирали старую деревянную ограду, в числе прочей братии, находился на этой работе и иеромонах Макарий, бывший впоследствии архимандритом Малоярословецкого монастыря. С ним произошел следующий чудесный случай. Во время строительных работ он упал сверху ограды в том месте, где сейчас расположен фундамент Казанского храма, и сильно ушибся. Во время болезни, во сне, он увидел себя в доме козельской помещицы Сабуровой молящегося перед образом Казанской иконы Божией Матери. Проснувшись о. Макарий почувствовал облегчение от болезни и дал обет, ехать в дом помещицы и отслужить там молебен виденному им во сне образу Богородицы. После исполнении этого обета Сабурова сказала ему, что она имеет желание построить в одном из своих сел храм, а если согласятся построить его в Оптиной, то она с радостью пожертвует деньгами на постройку и отдаст ту самую икону. О. Авраамий принял это как знак милости Божией к его обители и решился устроить на месте это чудесного происшествия теплую церковь во имя Казанской иконы Божией Матери.
Контракт на строительство церкви был заключен с калужским мещанином Константином Андреевичем Солодовниковым[63] (см. приложение 4), а после его неожиданной смерти дело продолжил крестьянин Яков Чесноков «с товарищи». Бригадой плотников руководил Григорий Федоров, главу и крест делал тульский мастер Козьма Акимов «с товарищи», кровельными работами ведал Данила Савельев, иконостас резала группа резчика Иллариона, а иконы писали тверские мастера.
Эта классическая с элементами барокко одноэтажная церковь (см. приложение 5) представляла собой массивный четверик со скругленными рустованными углами. С трех сторон ее украшали пилястровые портики, в которых рустованные пилястры, чередовались с декоративными нишами различной формы. В основу оформления фасадов лег принцип симметрии, он сделал храм ясным по выражению, но суховатым по образному воздействию. Количество окон в церкви было одинаковым, четыре с каждой стороны (и одно ложное на апсиде). Над входным крыльцом размещалось маленькое полуциркульное окно, вероятно, такое же было и над апсидой, так как в строительных счетах церкви говорится о восемнадцати окнах. Всё здание, опоясанное характерным классическим карнизом, завершалось куполом с поставленной на деревянный фонарик главой и медным позолоченным четырехконечным крестом. Храм был желтым с белокаменными деталями, а купол зеленым.
При самой простой архитектуре церковь эта была очень просторна и так спроектирована, что монашествующие во время богослужения стояли в арках по обеим сторонам главного входа напротив приделов и не смешивались с приходящими богомольцами.
В отличие от Введенского собора Казанская церковь была теплой. Ее строительство закончилось в 1811 году, когда освятили главный придел. Через четыре года, по завершении всей внутренней отделки, были освящены два боковых придела: Воздвиженский — преосвященным Евгением, епископом Калужским и Боровским и Георгиевский — архимандритом Новоспасского монастыря Амвросием. В церкви установили резной золоченый иконостас со специально написанными иконами, из Москвы привезли посеребренное медное двухъярусное паникадило и много другой утвари. Стенной живописи первоначально не было. Церковь расписали позднее, в 1839 году.
Еще не была закончена Казанская церковь, как начали (в 1809 году) строить новую Владимирскую больничную прямо напротив Введенского собора (см. приложение 6). Материал для храма был пожертвован надворным советником Камыниным. Обратившись в консисторию за разрешением на строительство, получили такой ответ: «По доношению Вашему, коим вы прописывали по причине... усердствующих вкладчиков выстроить вновь каменную одноэтажную больничную церковь особую и с шестьми при ней кельями для больных... по приложенному при доношении плану и фасаду построить дозволить»[64]. Вкладчики действительно «усердствовали», на строительство больничной церкви «неизвестная особа пожертвовала 13 тысяч рублей[65]. В 1809 году заключили контракт с крепостным крестьянином Гунчиным на осуществление постройки. Из «Описания» пустыни узнаем, что церковь (ныне полностью разобранная) получилась «искусной архитектуры, ... крестообразная с полукружными концами, в полукружьях устроено шесть келий для помещения больничных братий»[66].
Опись монастырских построек 1925 года добавляет, что она была одноэтажная, купольная, одноглавая, имела трапезную часть, над которой возвышалась самостоятельная главка. Кресты на главах были простые, медные. Внутри помещался невысокий двухъярусный резной иконостас, увенчанный живописным распятием. Церковь отапливалась изразцовыми печами. Строительство закончилось в 1810 году, а освещение состоялось в следующем 1811 году.
Таким образом, в течение первых же десяти лет ХIХ века в монастыре возникли сразу два храма и колокольня. Архитектурный облик Оптиной пустыни начинает интенсивно складываться. Барочный Введенский собор и классические формы новых зданий начинает формировать архитектурный комплекс, который в недалеком будущем становится вполне развитым и законченный.
Немалую роль сыграло в этом и широко развернувшееся деревянное строительство, которое должно было обеспечить жилыми и хозяйственными помещениями растущее монастырское братство. В 1809–1812 годах строится специальный корпус для «архиерейского приезда»[67], по благословению и плану преосвященного Евлампия, епископа Калужского, пожелавшего провести в пустыни остаток своих дней. Небольшой двухэтажный домик на каменном фундаменте с мезонином, украшенным фронтоном, с крыльцом, оформленным точеными колонками, расположился по правую сторону Владимирской церкви. Впоследствии он стал настоятельским (см. приложение 7).
Корпус был разделен сенями на две половины: по правую сторону четыре комнаты настоятельских, а по левую четыре келлии братских, для настоятельских келейников. В архиве сохранился «Щетъ…для приезда Его Преосвященству деревянных кельяхъ…»[68] в котором подробно указаны расходы на построение этого корпуса, вплоть до: «стульев три дюжины». За настоятельским корпусом чуть позже была устроена каменная одноэтажная кухня, где приготовлялась пища для посетителей обители.
В 1819 году, по левую сторону Владимирской церкви, возводится аналогичный настоятельскому братский корпус. В архиве монастыря сохранился план и фасад этого здания (см. приложение 8). В 1872 году он «обновляется» и в таком обновленном виде, облицованные кирпичом, сохранился до нашего времени.
К западу от Казанской церкви в 1810–1815 гг. строится большой двухэтажный с мезонином братский корпус с 16-ю келлиями, который к 1864 году, из-за «крайней ветхости» разбирается, а на его месте возводится новый, повторяющий прежние формы. Это здание не сохранилось, но хорошо видно на старых гравюрах и фотографиях (см. приложение 9). Все перечисленные строения, некоторые из которых сохранились до передачи монастыря Церкви в конце 1980-х гг. — это целый комплекс деревянной гражданской архитектуры первой четверти ХIХ века.
Небольшие домики с мезонинами, фронтонами, крыльцами, характерными наличниками, прекрасно вводят в жилую атмосферу монастыря. Хотя и лишенные своего прежнего естественного окружения — аккуратных палисадников, сараев, ледников, навесов для дров и пр. они ценны именно тем, что являются редким сегодня уцелевшим деревянным монастырским жилым комплексом.
Возможность осуществлять с начала ХIХ века систематическое строительство правела и к необходимости возведения новых каменных стен. В то время западная сторона ограды проходила по гребню берегового возвышения (см. приложение 10) на площади которого располагалась обитель, так что колокольня находилась в середине западной стены, а южная сторона проведена была возле самой Казанской церкви. В 1769 году стены протянулись всего на несколько метров, как позволяли тогда скудные средства пустыни. Этот маленький участок в 1806 году сломали и из разобранного кирпича впервые построили каменную башню и новый отрезок стены. Неизвестно, в каком месте это сделали, так как сразу по своем возведении башни были разобраны «за неудобностью осенней кладки», а вскоре в 1810 году разобрали и стену.
В этом же году с мастером, строившим Казанскую церковь, заключали контракт, по которому он обязывался «разобрать старую ограду... построить ограду с башнями, внутри оной ограды сделать арку шириною 5 аршин... глубиною по аршину с четвертью, а ограда между арок должна быть толщиной в полтора аршина, вышиной семь аршин с карнизом, башни же должны быть строены по плану и фасаду с железными связями... употребить весь старый разломанной материал в дело»[69]. Эта новая стена протянулась, вероятно, с южной стороны, так как строительные счета говорят о ней, как о строившейся «с правой стороны, близ Казанской церкви»[70]. В этой стене были устроены железные створчатые ворота, ее завершила угловая юго-западная башня, впоследствии вошедшая внутрь монастырской территории[71]. С левой стороны, т. е. с севера, стену и угловую северо-западную башню начали возводить через два года в 1812 году, протяженность этой стены, очевидно, была очень небольшой, так как в описи 1832 года с этой стороны, она вообще не числится (скорее всего, ее разобрали на кирпич для возводимых в дальнейшем, башен). С 1812 по 1823 гг. нет никаких сведений о строительстве стен. Однако трудно поверить в такой перерыв в период наибольшей строительной активности монастыря, тем более что до этого строительство шло непрерывно и не было завершено. Очевидно, к этому временя можно отнести возведение западной стены, упоминаемой в описи 1832 года (с расширением монастыря на запад, в сторону реки, она была сломана). Далее, от 1824 года в монастырском архиве находим «Щетъ о построении новой каменной башни»[72]. Где она располагалась, не сообщается, но по всей вероятности, это была проходная восточная башня, ведущая в только что основанный скит. Можно предположить и другое на основании имеющегося в счете сведения о том, что на строительство пошел «кирпич, наломанный из старой башни». Может быть, была разобрана северо-западная башня вместе с небольшим отрезком стены, возведенные в 1812 году. На прежнем месте стали строить башню вновь, а одновременно, и упомянутую среднюю восточную башню. Эту мысль подтверждает монастырский документ от следующего 1825 года, где говорится, что «... неокончены еще надлежащего постройкою... две каменные башни, остающиеся... без крыши и штукатурки»[73].
Внутри монастыря между келлиями и храмами был разведен плодовый сад жившим тогда в обители помещиком Татищевым. У некоторых жилых корпусов были устроены палисадники для цветов, обнесенные каменными оградками из расположенных клетками с просветом кирпичей (такая ограда хорошо видна на фотографиях в приложениях 7 и 16). С восточной и южной стороны обители так же были устроены фруктовые сады, обнесенные впоследствии кирпичной оградкой.
С улучшением материального положения стало увеличиваться и число желающих вступить в монастырское братство. Штат в семь человек стал недостаточным. Уже в 1808 году настоятель сообщал в Консисторию, что в монастыре живет 50 человек послушников «из коих все желают постричься в монашество... крайнюю ощущаем нужду в прибавке штата...»[74]. В 1809 году штат был увеличен до 30 человек, затем в 1832 году по указу Синода разрешено было на 30 человек монахов иметь столько же послушников.
Торжества по случаю освящения приделов Казанской церкви были последней радостью, увенчавшей труды старца Авраамия. Телесные силы его заметно ослабевали, постоянная болезнь делала бремя настоятельства невозможным. Это понудило о. Авраамия войти с прошением к преосвященному Евгению об удалении его от настоятельства и позволении продолжить жительство в той же пустыни. Владыка убедил отложить на некоторое время это намерение. Но в исходе 1816 года игумен Авраамий заболел и 14 января 1817 года скончался. Погребен на паперти Введенской соборной церкви (впоследствии вошедшей в придел преп. Пафнутия).
В текущей главе данной работы была рассмотрена историческая эпоха возрождение Оптиной Пустыни при строителе Авраамии. Данная глава разделена на три параграфа. В первом рассматриваются исторический фон и предпосылки возрождения монастыря в конце ХVIII начале ХIХ века. Выделена определяющая роль митрополит Платона (Левшина) в судьбе Оптиной Пустыни. Во втором параграфе делается попытка показать, что назначение иеромонаха Авраамия явилось основной причиной и началом возрождения монастыря. Описаны обстоятельства и первые шаги нового настоятеля по возрождению обители. В третьем параграфе подробно исследуется история строительства монастыря при игумене Авраамии. Показано, что в течение первых же десяти лет ХIХ века в монастыре разворачивается интенсивное каменное строительство, возникают сразу два новых храма и колокольня. Начато возведение новых каменных стен и башен, благоустраивается территории внутри ограды монастыря. Ведется обширное деревянное строительство, которое обеспечило жилыми и хозяйственными помещениями растущее монастырское братство. Архитектурный облик Оптиной пустыни начинает интенсивно складываться.
III. Время расцвета монастыря при игумене Моисее
III.1 Период истории обители после Авраамия до Моисея
После кончины игумена Авраамия место настоятеля Оптиной пустыни занял его помощник — иеромонах Маркел — первый настоятель Оптиной выбранный из среды ее братства. Он управлял обителью только несколько лет (до 1819 года), после чего, согласно его желанию, был уволен от управления. Период его настоятельства не представляет интереса для нашего исследования, так как за это время не было сделано каких-либо заметных изменений в строительстве обители.
После о. Маркела принял начальство игумен Даниил, из экономов калужского архиерейского дома. Настоятельство о. Даниила замечательно для истории строительства монастыря двумя событиями: основанием Иоанно-Предтеченского скита и постройкой новой братской трапезной с храмом.
Скит был основан в 1821 году на территории малой лесной пасеки (в 170 саженях (362 метра) к востоку от монастыря) преосвященным епископом Филаретом (Амфитеатровым). Среди леса расчистили место в 75 сажень длины и столько же ширины (включая пасеку), обнесли его оградой и построили на юго-восточной стороне небольшую келью, в которой стали жить первые обитатели. Вскоре из соснового леса, срубленного здесь же, заложили церковь во имя Собора великого и славного Пророка Предтечи и Крестителя Христова Иоанна. Строительство продолжалось полгода и закончилось в 1822 году. Она должна была стать домовой церковью для Архиерейского приезда.
Основание скита предопределило всю дальнейшую судьбу монастыря, не только его настоящий экономический расцвет, но и историческую известность. Оптина пустынь становится местом, куда совершает паломничество русская интеллигенция: поэты, писатели, философы. Ее описывают в романах, стихах, с ее насельниками ведут обширную переписку.
Изучение истории строительства Иоанно-Предтеченского скита не входит в рамки данного исследования — это тема для отдельной работы; в продолжение же истории становления самого монастыря надо сказать, что основание скита сильно повлияло на увеличение экономической мощи обители и привело к новой интенсивной волне строительства.
Вскоре после основания скита в монастыре, на сумму завещанную Анной Сергеевной Ртищевой, на ее могиле закладывается каменное здание братской трапезной, во втором этаже которого предположено было устроить церковь во имя св. Николая Чудотворца. Самым ранним из архивных документов по церкви является указ Калужской духовной консистории, разрешающий начать строительство (датирован 1822 годом): «Консистория... слушав доношение Ваше о дозволении приступить будущею весною к построению новой каменной во имя Николая чудотворца с братскою трапезою церкви по приложенному... плану и фасаду на сумму доброхотных дателей с выдачею для сбора денег книги и последовавшею на оном Его Преосвященства Филарета Епископа Калужского и Боровского... резолюциею… предписано: «Строение... дозволить и для сбора... пожертвований выдать на три года книгу». Приказали:... вам игумену Даниилу с братиею послать указ. Февраль 13-го дня 1822 г.»[75]. Для сбора средств на постройку монастырь получил «шнурозапечатанную книгу», куда вписывались все пожертвования. Их перечень показывает возросшую щедрость благотворителей, от одних только помещиков Ртищевых поступило 16 тысяч рублей серебром[76]. Сбор денег шел интенсивно, поэтому уже в 1823 году игумен сообщал Калужскому епископу: «По силе резолюции Вашего Преосвященства и утвержденному плану и фасаду в минувшем 1822 году построено в оной пустыни вновь каменное двухэтажное здание, в коем предположено быть в нижнем этаже братской трапезе с поварнею и хлебнею с принадлежащими к оной внизу погребами, а в верхнем с южной стороны быть церкви, с северной же для труждающихся в трапезе и поварне кельям... Представляя при сем... подробнейший счет... всепокорнейше прошу... лично поверить и подписанием Вашего Преосвященства утвердить... февраля 28 дня 1823 г.»[77]. Строительство продолжалось четыре года и закончилось вчерне к 1825 году. Эти исключительно быстрые темпы можно объяснить тем, что постройка предназначалась не только для храма, но и для трапезной, в которой монастырь ощущал острую необходимость. Уже в течение первого года — с мая 1822 по март 1823 года, объем нового сооружения вырос до купола.
Предполагалось, что церковь во втором этаже будет называться Никольской, однако она не была освящена. Полностью закончили только трапезную в первом этаже, ее даже украсили росписью, церковь же осталась без внутренней отделки и убранства. В это время в монастыре уже было три храма, понятно, что особой надобности в четвертом не имелось. Библиографический и архивный материал по данному храму довольно подробен. В сохранившемся, хотя и неполном архиве Оптиной пустыни в Научно-исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки содержатся документы, отражающие все периоды архитектурной истории памятника. Сохранились сведения о его закладке, строительные счета, ходатайства на перестройки и ремонты, указы об освящении. К сожалению, среди обширных текстовых документов нет графических материалов. Обнаружен только генеральный план пустыни 1850 г., по которому можно определить местоположение храма в системе монастырской застройки. Облик этого раннего сооружения до нас не дошел, так как в дальнейшем храм был почти полностью перестроен. Несколько изображений церкви дают акварели, гравюры и старинные открытки с видами Оптиной пустыни. Среди них самая ранняя акварель относится к 1826 году (см. приложение 10), а самая ранняя гравюра к 1831 году (см. приложение 11).
Эти первые графические изображения Оптиной пустыни показывают монастырскую территорию еще до расширения её в 1839 году. Судя по гравюре 1831 года и «Описанию» Л. Кавелина это двухэтажное здание представляло из себя четверик, обстроенный по сторонам четырехколонными портиками. Алтарная часть храма во втором этаже, по-видимому, не была никак архитектурно выделена. Ампирное здание напоминало церковь только куполом и главой. В течение тридцати последующих лет оно служило монастырю исключительно как трапезная и во всех документах таковой именовалось. Церковь Марии Египетской, построенная слева от Введенского собора, сделала небольшую территорию тесной, густо застроенной массивными архитектурными объемами. Она заняла последнее свободное пространство, остававшееся в монастыре с севера. В планировочном отношении храм придал законченную форму расположению всех церковных зданий. Планировка их стала крестообразной (см. приложение 12): в центре — собор, на востоке — Владимирская церковь, с севера, симметрично последней — церковь Марии Египетской. Пространство между храмами частично было занято кладбищем, частично засажено фруктовыми деревьями.
В начале 1825 года, игумен Даниил переведен архимандритом в Лихвинский монастырь, а место его занял начальник новоустроенного скита, духовник пустыни, иеромонах Моисей.
III.2 История строительства Оптиной пустыни при игумене Моисее
В 1825 году монастырь возглавил иеромонах Моисей (Путилов), с которого ведет отсчет новая, наиболее славная эпоха оптинской истории. При нем обитель достигает расцвета и во внешнем — экономическом и во внутреннем — духовном отношении. Приняв обитель с долгами в 12 тысяч рублей и братством в 46 человек (по спискам за 1826 год) он оставил ее своему приемнику в цветущем хозяйственном и духовном состоянии, с братством в 108 человек. О нем можно повторить краткую, но многозначительную похвалу русских летописцев древним преподобным игуменам: «Монастырь согради и братию собра»[78].
При приеме пустыни о.Моисеем в ней находились следующие здания:[79] одна каменная теплая Казанская церковь, Введенский собор (очень тесный), больничная Владимирская церковь без притвора и пристроек, колокольня, старое здание трапезы, настоятельский корпус, два деревянных и два каменных одноэтажных братских корпуса.
С процветанием обители Введенский собор оказался тесным для помещения приходящих богомольцев и умножавшейся братии. В 1835 году игумен Моисей направляет рапорт епископу Николаю с приложением плана и фасада (см. приложение 13) на пристройку к собору двух приделов. После получения соответствующего благословения, в 1837 году, старанием о. Моисея Введенский собор был распространен пристройкой, в ряд с главным храмом.
С южной стороны придел во имя св. Николая Чудотворца был устроен иждивением жившего в обители болховского помещика А. И. Желябужского[80], и освящен 5 сентября 1837 года преосвященным Николаем, епископом Калужским и Боровским. На северную сторону перенесен из трапезы прежний придел — преп. Пафнутия Боровского чудотворца, и освящен 12 сентября того же года настоятелем обители игуменом Моисеем соборне. Другой же старый трапезный предел — св. Феодора Стратилата помещен в придел св. Георгия Победоносца в теплой Казанской церкви. Древний иконостас собора был обновлен, на местную и храмовую иконы в 1839 году сделаны среброкованные ризы. Иждевением Елецкого купца Русанова[81] в новоустроенных приделах устроены иконостасы нового письма украшенные позлащенною резьбою. Усердием монастырских и наемных иконописцев в 1836–37 гг. Введенский собор был расписан изображениями Библейской истории.
Наружность соборного храма, пристройкой двух боковых приделов с боковыми папертями с фронтонами на столбах, стала еще более величественна. Квадрат храма, украшенный полуколоннами с капителями, возвышался над кровлей трапезы и боковых приделов, освещался с северной и южной стороны окнами дугообразными окнами с наличниками. Под карнизом выступ или пояс, составляющий общий архитрав. Крыша шатровая с крутыми на четыре стороны скатами, крыта листовым железом и выкрашена зеленой краской. Из крыши выходят четыре высокие столпообразные шейки, поддерживающие пять грушевидных глав. Все главы крыты железом и выкрашены голубой краской, средняя глава — с накладными золочеными звездами. Алтарь имеет форму трех-гранную, а боковые пределы и трапеза — полукруглые. Крыльцо накрыто навесом на столбах с фронтоном. Входные двери железные створчатые. Вообще, по своим размерам и архитектуре, трех-престольный собор напоминает о щедрости благотворителей и служит лучшим украшением Оптиной пустыни.
В 1839 году Казанская церковь, по сообщению настоятеля, «от отопления по стенам весьма очернела, почему требуется поновить оные красками; а так как в оном храме имеется одна дверь, то во время народного собрания бывает немалое стеснение, а потому... нужно сделать вторую дверь из окна по правую сторону в западной же стене с деревянною снаружи пристройкою...»[82]. Вероятно, дверь была пробита не только справа, но и слева от главного входа, так как позднее автор «Исторического описания» пустыни сообщил о сделанных в это время «двух каменных палатках с обеих сторон паперти»[83] (палатка с южной стороны хорошо видна на фотографии в приложении 5). Может быть, он подразумевал самостоятельные каменные пристройки к паперти, но, возможно, речь шла об оформлении «палатками» двух вновь сделанных дверей. Однако следы этих переделок найти невозможно, так как в 1870–1879 годах вся западная часть церкви капитально перестраивается. Старая паперть и вся западная стена целиком разбираются. Для «распространения храма» его площадь было решено увеличить на 8 с половиной аршин в длину, «а в вышину и ширину соразмерно со старым зданием». Новые пропорции храма основательно изменили его первоначальный облик. Из квадратного, строго симметричного, оно превратилось в вытянутое и приземистое. Добавились окна на северной и южной стороне, появилось новое белокаменное крыльцо, не соответствующее прежней архитектуре. Внутри были сделаны хоры, а под новой пристройкой устроены подвалы для духовых печей.
В 1850 году игумен Моисей обращается к Преосвященному Николаю с таким «Покорнейшим доношением»: «В сей Оптиной Пустыни больничная церковь во имя Владимирския Богоматери с шестью келиями… крайне стеснена и по количеству в настоящее время братства… весьма неудобна… как для помещения, так равно и для… отправления богослужения…»[84]. К этому прошению был приложен план и фасад на предполагаемую пристройку «патентованного архитектора Вайгеля». До нас дошло два графических листа: чертеж фасада с западной стороны и план церкви (см. приложение 14), и проект с планом, двумя разрезами продельным и поперечным (см. приложение 15) за подписью архитектора А. Вайгеля. В мае 1851 года было составлено подробное описание[85] предполагаемых работ согласно проекту Вайгеля. В пункте 1-м опять указывалось на то, что церковь требует увеличения, т. к. «не соответствует по неудобности тесноте, как для помещения больных и престарелых монашествующих, так и для богослужения». Там же указано на прочность стен и фундамента Владимирской церкви.
В 3-м пункте оговаривается, что «работы предполагаются произвесть без всякого требования от казны, коштом монастыря и доброхотных пожертвований». Получив решение Губернской комиссии, потребовавшей серьезных изменений в проекте Вайгеля, игумен Моисей просил автора проекта изложить его мнение относительно требований комиссии. Получив от последнего детальный ответ по всем пунктам, старец Моисей сообщил в Консисторию, что ввиду отсутствия лишних денег у обители, которые будут необходимы при внесении изменений, предложенных Губернской комиссией, он предполагает приступить к работам согласно первоначальным проектам; если же со временем монастырь будет располагать денежными средствами, то тогда можно будет привести в исполнение решение комиссии.
Таким образом, в 1854 году к Владимирской церкви с западной стороны пристроили флигель с мезонином. Судя по изобразительно-графическим источникам II половины ХIХ века и фотоматериалам конца ХIХ и начала ХХ века автор нового храма (возможно им был А. Вайгель, изменивший свой проект в процессе строительства) деликатно сохранил архитектурно-планировочную систему первоначального здания, вытянув центральную часть второго яруса (мезонин) в один уровень с трапезной, чего не было в проекте Вайгеля, но что соответствовало требованиям Калужской Губернской строительной комиссии. Пристройка была из дерева, облицованного кирпичом. Средина ее составляла притвор больничной церкви в котором читалась круглосуточно псалтирь по усопшей братии и благодетелям обители. В боковых отделениях этой постройки прибавилось к прежним на каждой стороне по три келлии. В мезонине были устроены хоры с пролетами внутрь храма, как для его нагревания, так и для слушания богослужения. Кровля пристройки была сделана двускатная железная над которой устроена особая глава с крестом. Кроме главного каменного входа с крыльцом, были сделаны северные и южные двери, которые выходили из коридоров больничных келий для удобства престарелых монахов.
В 1858 г за монастырской оградой с южной стороны было основано «новое» кладбище для упокоения младшей братии и странников. По желанию благотворителей было решено построить на кладбище храм во имя всех Святых. В указе Калужской Духовной Консистории на соответствующее прошение о. Моисея читаем: « … по донесению Вашему о дозволении Вам выстроить каменную церковь во имя всех Святых, для отпевания умерших и Богослужения по Христианскому желанию благотворителей о упокоении сродников их, на кладбище, находящемся за оградою на южной стороне вверенной Вам обители, с употреблением на то пяти тысяч рублей серебром, завещанных на сей предмет из дворян девицею дочерью полковника Екатериною Александровною Поливановою… совершение оного, по представленному проекту экономическим образом и под непосредственным распоряжением Настоятеля разрешить…сентября 20 дня 1861 года»[86] . 9 сентября 1864 г. храм был освящен Калужским епископом Григорием. Церковь была каменная, со сводами, одноглавая. Иконостас одноярусный.
Владимирскую церковь со временем стали называть просто «старой больницей», так как в 1874 году, когда монастырь был уже в цветущем состоянии, приняли решение строить новую больничную церковь. Соответствующий рапорт в Калужскую духовную консисторию «о дозволении построить... больницу и в ней домовую церковь»[87] увенчался успехом. Двухэтажное здание возвели с южной стороны за монастырем, между монастырской и кладбищенской стеной. Строил его архитектор А. Вайгель. Здание состояло из двух частей: с западной стороны — больницы и с восточной — церкови. Больничная часть в первом этаже была каменной, во втором — деревянной. В первом этаже располагались восемь служебных помещений: кухня, ванная, аптека, приемная и т. д. Второй этаж составляли девять палат для больных монахов. Главный фасад больницы был обращен на юг, с этой стороны во втором этаже проходила крытая застекленная галерея. Здание, построенное во II половине ХIХ века, имело ряд удобств, таких как система вентиляции и другие. Снаружи украшенное обильным кирпичным декором, оно также отвечало духу временя, эклектичному, поверхностно использующему элементы старой русской архитектуры. С восточной стороны к больнице примыкал одноэтажный деревянный барак для мирян и двухэтажное каменное здание церкви Иллариона Великого, освящение которой состоялось в 1876 году.
До 1832 года территория монастыря была меньше существующей в настоящее время. Западная граница проходила по гребню берегового возвышения (см. приложения 10 и 11), колокольня была в центре западной стены, а южная граница шла возле Казанской церкви. Многочисленность новых построек привела к необходимости раздвинуть границы. На западе они спустились к самой подошве ската, недалеко от реки, а с юга отошли от Казанской церкви на 20 сажень (42,6 м.). Новая территория, складывавшаяся постепенно, ограждалась поначалу временной деревянной стеной. В «Описи»[88] 1830 года говорится: «Вокруг всего монастыря ограда четвероугольно расположена. С западной стороны от южной угловой башни до двухэтажного корпуса, что против братской каменной трапезы — каменная... А от северной угловой башни до... южной таковой же…с трех сторон монастыря из толстых горбылей». Опись сообщает также об отрезке «старой каменной ограды с глухими арками» (по нашей датировке построенной в 1812 году) на южной стороне, уже вошедшей в это время внутрь территории за «большую» деревянную южную стену.
К 1833 году, когда новая территория оформилась окончательно, началось строительство больших каменных стен вокруг всего монастыря. «Консистория, слушав доношение ваше о дозволении вам на место имеющейся в оном монастыре деревянной ограды выстроить каменную с двумя на углах восточной ограды каменными башнями, а на полуденной и северной сторонах въездными воротами... предписала: дозволить»[89]. К моменту начала строительства новых стен, ворот и двух угловых восточных башен уже существовали три башни: юго-западная — 1812 года, северо-западная и средняя восточная — 1825 года. В течение шести лет с 1833 по 1339 гг. была построена существующая монастырская стена и пять башен — две угловые восточные, а также две угловые западные, отмечающие новые границы. Кроме того, в западной стене против колокольни возводится проходная башня — «Святые ворота», ставшая главным входом в монастырь. От нее вверх по скату горы строится каменная лестница из плитняка, с деревянными и частью каменными перилами. Поднявшись по лестнице и пройдя через ворота колокольни, можно было попасть в монастырь. Сам подъем символизировал как бы восхождение от мира дольнего к миру горнему. На площадке в середине лестницы впоследствии устроили книжную лавку.
При возведении новых башен за образец, очевидно, были взяты уже существующие западные башни, этим объясняется их заметная архитектурная близость. Однако они не тождественны, первые — восьмерик на четверике, а новые — два поставленных друг на друга восьмерика. Северо-западная башня к тому же была трехъярусной. Отличалась от всех и средняя восточная башня, намеренно уменьшенная, игравшая особую роль прохода в скит. Чисто ампирная, она производила впечатление камерной, садово-парковой постройки. Вообще светский характер присущ всем башням и самим стенам, украшенным стрельчатыми арками в ложно-готическом стиле. Это же относится и к двум въездным воротам, южным — Казанским и северным — Никольским. Исключение составляют шатровые Святые ворота, тяготеющие к древним крепостным формам. Все башни завершались круглыми куполами, окрашенными в зеленый цвет («медянкою») и шпилями, на которых были установлены флюгера в виде флажков, а на Святых воротах и средней восточной башне — двуличные фигурки трубящих ангелов на золоченых шарах. Внутри всех башен располагались жилые кельи, а в некоторых и мастерские, бочарная в юго-западной и кузница в северо-западной.
В 1856 году возникает решение построить новую трапезную, а прежнее здание, наконец, отделать под церковь. В архиве находим на сей счет «Покорнейшее доношение» игумена Моисея: «Въ сей Оптиной Пустыни, при настоятеле Игумене Данииле с разрешения Преосвященнейшаго Филарета … выстроено каменное двухэтажное здание с куполом… для храма Божия во втором этаже, а в нижнем этаже для братской трапезы, которая по отделке и находится в этом месте более 20-ти уже лет; но внутреннее устроение Храма Божия с алтарем во втором этаже оставалось до удобнаго времени по недостатку на то средств; а в последствии, Преосвященнейший Никанор… при обозрении сей обители изволил заметить неудобство быть в этом втором этаже церкви потому, что для безопасной поддержки наката с полом втораго этажа не сделано вначале каменных сводов. При этом же обстоятельстве в настоящее время по количеству братии и бывающих странних богомольцев в сей Обители помещение трапезы с поварнею сделалось невместительно и даже бывает крайне стеснительно. Почему необходимым признается для помещения братской трапезы с большими удобствами выстроить прежде новый каменный корпус на месте ветхаго братскаго флигеля, находящагося близ означенной трапезной церкви с западной стороны; и потом поместить предположенный издавна по завещанию покойной вкладчицы Г-жи Анны Сергеевны Ртищевой храм Господень с алтарем во всей внутренности означеннаго здания в нижнем этаже, где ныне находится братская трапеза. На каковое устроение и внутренней отделки сего храма Божия некоторые из благотворителей изъявили с своей стороны сделать доброхотное пособие и в особенности отставной поручик Николай Александрович Щеголев с тем, чтобы в этой церкви устроить престолъ во имя Преподобной Марии Египтянины и Свят. Анны пророчицы…для всегдашней памяти и поминовения означенных: Г. Щеголева дочери отроковицы Марии и болярины Анны Сергеевны Ртищевой, погребенных под сею церковию. Для того представляя при сем вышеупомянутый план с фасадом, утвержденный в 1822 году подписью Преосвященнейшаго Филарета на устроение храма Господня и составленный план с фасадом на построение новаго корпуса для братской трапезы и перемещение в оную… Вашего Преосвященства Милостивейшаго Архипастыря и Отца Нижайшие Послушники № 42.Марта 6 дня1856 года»[90]. Поручик П. Щеголев вносит 5800 рублей с тем, чтобы церковь была названа в память его умершей дочери Марии. Так и утвердили — церковь Марии Египетской и Св. Анны (в память бывшей вкладчицы Анны Ртищевой). Был заказан деревянный крашеный иконостас столярной работы, иконы и вся необходимая утварь, стены бывшей трапезной были расписаны вновь. Последним документом, относящимся к данному строительному периоду, является подробная опись храма, сделанная уже после его. В заглавии описи указана дата освящения: «Опись Храму Божию, устроенному в бывшей братской трапезе во имя святыя Праведныя Анны... и Преподобныя Марии Египтянины. Алтарь и весь храм этот освящен преосвященнейшим Григорием епископом Калужским и Боровским 1858 года июня 8 дня»[91]. Дату освящения подтверждает и Л. Кавелин: «Церковь сия освящена 8 июня 1858 года преосвященным Григорием, епископом Калужским и Боровским[92]. Опись, перечисляя все детали интерьера храма, показывает, что церковь была полностью отделана, снабжена всей необходимой утварью и иконостасом. Второй этаж ее отвели под мастерские и вещевой склад. Новые, наиболее существенные изменения произошли с церковью в 1882 году, когда она вся была заново перестроена. «Неизвестные лица» пожертвовали 11 тысяч рублей на устройство в ней двух приделов: Амвросия Медиоланского и Александра Невского. Перестройку церкви осуществлял академик архитектуры Грановский. По его плану было сломано междуэтажное перекрытие, так что помещение церкви стало двусветным. Портики со всех четырех сторон уничтожили и на их месте во всю высоту здания возвели пристройки в виде симметричных выступов (см. приложение 16) с восточной стороны — алтарного, с южной и северной — придельных, с западной — крытой двухэтажной паперти с ризницей во втором этаже.
Внутри были сделаны хоры. Заново возвела большой восьмигранный световой барабан и купол с главкой. Здание, получившее новый, крестообразный план, совсем бы утратило облик культового сооружения, если бы не купол и крест на нем. Во вкусах времени оно было пышно и богато оформлено внутри. Иконостасы для новых приделов были фанерованы розовым деревом и американским орехом, перед каждым из них повесили трехъярусное бронзовое золоченое паникадило, появилось много новых икон в дорогих ризах. Перестройка закончилась в 1886 году.
Когда из церкви Марии Египетской вывели трапезную, для нее в 1856 году было заложено новое отдельное здание. Оно расположилось к западу от церкви на месте амбаров и ледника, которые перенесли к северо-западу на территорию конного двора, о чем имеется соответствующий рапорт о. Моисея[93].
Новая одноэтажная трапезная была эклектичным громоздким каменным зданием с деревянным (обложенным кирпичом) мезонином. Основное помещение в середине здания, освещавшееся с восточной и западной стороны шестью большими окнами, предназначалось для 144 человек, которые размещались за семью длинными столами, из которых средний на восточной стороне предназначался для настоятеля и старшей братии. Простенки между окнами восточной стороны и углы были заняты иконами, а прочие стены и потолок расписаны живописцем Василием Петровичем Петровым в 1865 году. В южном отделении здания перед братской трапезою помещены столы для мирских посетителей обители, а отделение за братской трапезою занято поварнею. В цокольном этаже устроили кладовые и топочные для двух амосовских печей, которыми посредством проведенных от них чугунных и железных труб, нагревалось все здание. В мезонине устроили трапезную для светских посетителей. Строительство закончилось в 1858 году, позднее в 60-х годах мезонин был облицован кирпичом.
С северной стороны новой трапезы в 1863 году было построено двухэтажное деревянное здание. В одной части этого здания устроен бассейн, в который из источника на северо-западной стороне монастыря набиралась по чугунным трубам вода посредством водопроводной машины, устроенной в 1861 году машинистом Дмитрием Шульгиным. Из бассейна же посредством труб снабжаются водой: братская тапеза, хлебопекарня, просфорня, квасоварня и воскобелильный завод. В другой части того же здания находился кладовой амбар с каменным ледником для хранения разной монастырской провизии. От здания, вниз по направлению к конному двору, сделали каменную лестницу.
Строительство приобретало большой размах и шло непрерывно. Территория становилась тесной от обилия построек. В 1833 году « По недостатку в сей Оптиной пустыни келий для удобнейшего помещения иеромонахов»[94] рядом с настоятельским корпусом строится еще один. В 1836 году на восточной стороне монастырской территории по сторонам проходной башни, согласно разрешению Консистории[95] возводятся два одинаковых братских корпуса, которые позднее были облицованы кирпичом (прием, часто применявшийся в Оптиной пустыни). Один из них устроен благодетелем обители Болховским помещиком Желябужским, для себя и для успокоения старца о. Леонида.
По обеим сторонам северных Никольских ворот в 1842 года строятся два каменных двухэтажных корпуса с кельями, булочной, просфорной и выходящей за стену лавочкой да продажи белого хлеба.
По сторонам Казанских южных ворот в это же время также возникают каменные здания (в 1850 году к ним пристраиваются деревянные вторые этажи). Один из этих корпусов был построен на средства бывшего наместника Александро-Невской лавры архимандрита Мельхиседека, который жил в нем на покое до 1841 года. Здесь же почил о Господе в 1841 году старец о. Леонид, которого в последние шесть лет его жизни четыре раза переводили из кельи в келью. По другую сторону Казанских ворот другой такой же корпус, в котором внизу была устроена столярная мастерская, а вверху братские келлии. К западу от столярной мастерской был построен двухэтажный корпус, в котором внизу устроена воскобелильная мастерская для изготовления восковых свечей, а верхний этаж занят братскими келиями.
Юго-западная угловая башня была приспособлена под бочарную мастерскую. К ней в 1859 году пристроено каменное одноэтажное здание в котором разместили монастырскую библиотеку, началом которой послужили книги самого о. Моисея в количестве до 2000 томов. В 1846 году к одноэтажным флигелям колокольни надстроили вторые этажи, о чем свидетельствует «Доношение» настоятеля пустыни: «... на двух каменных одноэтажных братских флигелях, находящихся при колокольне, тесовые крыши крайне обветшали; для укрепления же здания по удобности и приличию места усматривается нужным надкласть оные флигели кирпичом вторые этажи с устроением в оных келий... и накрыть оные флигели листовым железом...»[96].
На северной стороне монастырской территории в начале ХIХ века возник деревянный конный двор, который в 1839 году передвинулся к западу. Кроме конюшен, сараев, келий для эконома здесь же выстраивались различные хозяйственные корпуса, которые образовали целый хозяйственный комплекс. В 1845 году возвели квасоварню, с каменной избой и каменным ледником. В угловой башне на этом дворе внизу под сводом помещена кузница, а в двух верхних ярусах четыре братских келлии. В 1857 году поверх ограды от угловой северо-западной башни до квасоварни надстроили братские кельи, в 1871 году построили хлебопекарню. Кроме того, рядом с угловой башней конный двор имел свои проездные ворота.
Большой наплыв посетителей вызвал в Оптиной пустыни особо острую необходимость в устройстве обширного гостиного двора. Небольшой гостиный флигель существовал уже в 20-х годах ХIХ века, но в связи с изменявшимся положением монастыря вскоре стал ясно недостаточен. В 1830 году в северо-восточной части за стеной был выстроен деревянный двор для приезжих, в 1836 году его «распространили» пристройками», но и в таком виде он не вмещал всех желающих. В 1839 году построили каменные гостиницы. Эти двухэтажные здания, примкнувшие к Святым воротам, имели входы с внешней стороны монастыря, первые их этажи состояли из номеров для простого народа, в верхних были гостиничные кельи для высшего сословия. Гостиный двор продолжал застраиваться, но в 1852 году сильный пожар истребил большую часть старых корпусов. Вскоре после этого был куплен готовый дом (за 1000 рублей) в селе Полошкове, перевезен и поставлен на месте пожара. Затем, в течение нескольких лет здесь же были выстроены еще ряд корпусов. На юго-западной стороне, на Белевской дороге, были выстроены два «странно-приемных» одноэтажных дома (см. приложение 17) для простого народа.
До конца своего существования Оптина пустынь расширяла и благоустраивала гостиный двор. В настоящее время весь комплекс состоит из шести двухэтажных корпусов (всего их было восемь), деревянных, по большей части облицованных кирпичом. Своеобразная их особенность состоит в том, что поверх кирпича по штукатурке наведен декор, свойственный каменной архитектуре, так что деревянная основа зданий тщательно замаскирована.
III.3 Хозяйственная жизнь монастыря в период настоятельства игумена Моисея
Если в 1724 году при упразднении Оптиной пустыни она имела всего шесть ульев, а скот ее состоял из двух лошадей и четырех коров, то к середине ХIХ веке положение было совсем другим. Монастырская пасека по мере расширения составила как бы два отделения — скитское и собственно монастырское, расположенное на хуторе близ пустыни. Кроме того, на южной стороне за стеной около кладбища была заведена еще одна малая пасека (на ней в 1874 и 1875 годах построили два корпуса). Общее количество ульев достигало 400, доход с них был весьма ощутимым. Очевидно, по примеру скита монастырь стал заботиться и о разведении садов. Но если, при этом, сама скитская территория напоминала фруктовый сад, то монастырь существовал в их окружении.
В северо-западной части прилегающей к пустыни территории располагался скотный двор. Здесь постепенно вырос большой комплекс строений, от которых до нашего времени сохранилось лишь несколько сооружений, так как почти все старые постройки сгорели в 1907 году. Скотный двор был обширен, так как с середины ХIХ века в монастыре начали разводить крупный рогатый скот (количество его достигало 260–300 голов). Процесс разведения шел настолько успешно, что постепенно вывелась новая «Оптинская порода», которой монастырь выгодно торговал.
Монастырь устраивает собственные небольшие заводы с наемными рабочими: свечной, известковый, кирпичный, черепичный. На черепичном заводе производилась своеобразная и красивая разноцветная черепица, которой крылись многие монастырские постройки, в том числе навес главной монастырской стены.
На отведенной правительством в 1852 году земле (Перемышльского уезда в Каменской даче в 12 верстах от пустыни) был устроен хутор для лугового хозяйства и рыбной ловли на реке жиздре. Разработана земля под большие огороды для овощей потребных для братской трапезы и богомольцев. Из них самый большой — заливной огород за Жиздрой, около Болховской мельницы, под которым земли до четырех десятин.
Вокруг церквей и отдельных корпусов строятся каменные оградки на бутовом фундаменте, кирпич в них укладывался концами один на другой, в «шашку», так что оградки эти казались сквозными, как бы ажурными. Ко всем храмам и трапезной от настоятельских келий вели дорожки наподобие шоссе два аршина шириной с накатом, которые усыпали мелким битым кирпичом, заливали разведенною известью, а сверху засыпали песком.
Кладбище в монастыре занимало почти все свободное пространство в центре монастырского комплекса. Кроме монахов на нем похоронено много светских лиц, это либо вкладчики монастыря, либо люди, причастные к его истории. Среди них братья И.В. и П. В. Киреевские, графиня А. И. Остен-Сакен (тетка Л. Н. Толстого, заменившая ему мать), Е. А. Толстая, М. А. Ергольская, Хлюстины, Челищевы, Кологривов, Желябужские, Россети, Раевский и др. Почти все знаменитые скитские старцы были похоронены здесь же. Над их могилами возвышались внушительные памятники, ныне практически полностью утраченные.
Неподалеку от монастыря с южной стороны на монастырском лугу издавна существовал колодец с купальней, названный Пафнутиев Боровским. Над колодцем в 1830 году возвели деревянную с колоннами и куполом ампирную часовню. Ее возобновляли в 1852 году после разрушительного наводнения.
Оптина пустынь во II половине ХIХ века превратилась в богатый, благоустроенный монастырь, экономика которого находилась в цветущем состоянии. Число и количество частных пожертвований было очень велико. Жертвовались большие капиталы, земли, дома, мельницы, наследства. Правительство со своей стороны последовательно наделяло монастырь землей, так что он стал крупным землевладельцем. К 1864 году за ним числилось 681 десятина земли. Монастырские пустоши, луга, покосы, леса, хозяйственные хутора, дачи располагались в различных уездах. Необходимые товары монастырь приобретал в лучших торговых домах Москвы, Калуги, Тулы, Белёва, Харькова. Начиная с 70-х годов, Оптина пустынь ежегодно вносила 500 рублей на содержание Калужского архиерейского дома, был случай, когда архиерейский дом даже занимал у пустыни деньги. Значительно выросло братство Оптиной пустыни (до 108 человек по спискам 1863 года). Привлекаемые старчеством в него вступали люди из самых разных губерний России: Калужской, Московской, Тамбовской, Псковской, Петербургской, Смоленской, Могилевской, Ярославской, Уфимской, Воронежской и многих других. Сословный состав был пестрым: дворяне, купцы, мещане, военные, крестьяне.
Благодаря старчеству, Оптина пустынь и в официальных духовных сферах приобрела большой авторитет и стала считаться образцовом монастырем. Из числа ее монахов назначались обычно, настоятели в другие монастыри, в нее часто присылались на исправление «для увещания» провинившиеся духовные лица.
Третья глава дипломной работы освещает эпоху расцвета монастыря при настоятельстве игумена Моисея. Данная глава состоит из трех параграфов. В первом рассматривается краткий период истории обители после игумена Авраамия до Моисея. Здесь показаны основные изменения в строительной деятельности монастыря в непродолжительное время настоятельства иеромонаха Маркела и игумена Даниила. Здесь кратко рассмотрена история основания знаменитого впоследствии скита при Оптиной Пустыни и строительство новой братской трапезной с храмом. Во втором параграфе на основе собранного архивного материала производится анализ строительства обители при архимандрите Моисее. Подробно рассмотрена история реконструкции основных храмов обители: Введенского, Казанского и Владимирского при настоятельстве архимандрита Моисея. Описано строительство нового кладбищенского храма во имя Всех святых за южной монастырской стеной. Также описано строительство новых каменных стен и башен, нового здания братской трапезной и других братских корпусов и хозяйственных помещение. В третьем параграфе данной главы кратко описана хозяйственная жизнь монастыря в исследуемый период. Таким образом, третья глава дипломной работы показывает, что Оптина пустынь ко II половине ХIХ века превратилась в богатый, благоустроенный монастырь, экономика которого находилась в цветущем состоянии.
Заключение
В данной работе была предпринята попытка исследования истории строительства монастыря Оптина пустынь в период его возрождения и расцвета — первой половине ХIХ века.
Изучение ранней истории обители — с момента возникновения до рубежа ХVIII — ХIХ вв. — позволяет рассматривать ее как один из рядовых общежительных монастырей местного значения. По основным показателям: численность братии, земельная собственность, значимость архитектурного комплекса — Козельская Введенская Оптина пустынь, являясь единственным мужским монастырем Козельского уезда, не выделялась из общей совокупности мелких провинциальных обителей.
Перелом в судьбе Оптиной пустыни происходит в конце ХVIII века и связан с изменившимся ее административным положением и деятельностью выдающегося иерарха — митрополита Платона (Левшина). Назначенный владыкой на должность строителя Оптиной пустыни иеромонах Песношского монастыря Авраамий начинает основное каменное строительство в обители. При нем совершается возрождение клонившейся уже к закату Оптиной пустыни. В период его настоятельства (1796 — 1817 гг.) закладывается основа пространственной, структурно-функциональной и хозяйственной системы монастырского комплекса. В течение первых же десяти лет ХIХ века в монастыре возникли сразу два каменных храма и колокольня. Широко развернувшееся деревянное строительство обеспечило жилыми и хозяйственными помещениями растущее монастырское братство. Почти двадцатилетнее настоятельство игумена Авраамия составляет отдельную эпоху в истории Оптиной пустыни.
Расцвет монастыря к середине ХIХ во многом связан с деятельностью второго выдающегося иерарха в судьбе Оптиной пустыни — митрополита Филарета (Амфитеатрова). Основание им в 1821 году Предтеченского скита и назначение иеромонаха Моисея (Путилова) сначала скитоначальником а вскоре и настоятелем обители открывает новую, наиболее славную эпоху оптинской истории. При архимандрите Моисее — настоятеле обители с 1825 по 1862 гг. — обитель достигает расцвета и во внешнем-экономическом и во внутреннем-духовном отношении. При нем было продолжено активное строительство храмов и других зданий, существенно расширены границы монастыря и в основном сформирован архитектурный ансамбль обители. Оптина пустынь во второй половине ХIХ века превратилась в богатый, благоустроенный монастырь, экономика которого находилась в цветущем состоянии.
Таким образом, архитектурный ансамбль Оптиной пустыни представляет собой целый конгломерат памятников конца ХVIII — середины ХIХ веков, среди которых Введенский собор представляет несомненный художественный интерес. Определенного внимания заслуживают хорошо сохранившиеся деревянные комплексы: жилой внутри монастыря и гостиничный за его пределами.
Добавим, что Оптина пустынь сохранила и сейчас удивительную роль в Калужском пейзаже. Она вписывается в него очень весомо, хотя и стоит в стороне от селений среди лесов. Ее открытый с одной стороны край становится виден с очень большого расстояния всем проезжающим по оживленной шоссейной дороге Калуга–Козельск. Стоящий на возвышенном речном берегу, монастырь возникает как центр большого пространства, связанного им и одухотворенного.
Представленная работа не претендует на всеобъемлемость. Она представляет собой лишь первую попытку на основе собранного обширного архивного материала провести систематическое описание истории строительства Оптиной пустыни в период ее расцвета в первой половине ХIХ века, как целостного, историко-экономического феномена. Этот процесс рассматривался как особое историческое явление, со своей внутренней структурой, особенностями и закономерностями.
Библиография
1. Федотов Г. П. Святые Древней Руси // Собрание сочинений в 12 т. М.: «Мартис»; «Sаm & sаm», 2000. с. 199
2. Соколов Д. Д. Значение Козельской Введенской Оптиной пустыни в ХIХ столетии: Оптинское старчество и его влияние на монашествующих и мирян / Составил преимущественно по письмам православных иерархов и отзывам других лиц. Калуга: Типография Губернского Правления, 1898. — 5 с. (преимущественно по письмам иерархов и отзывам других лиц) // Калужские епархиальные ведомости. 1898. №2,5,7, 8, 10.
3. Концевич И. М. Оптина пустынь и ее время. — Перепечатка с изд. Свято-Троицкого монастыря в Джорданвиле (США), 1970, перераб. и доп. — Введенский Ставропигиальный мужской монастырь Оптина пустынь, 2008. с. 687.
4. Ераст (Вытропский), иеромонах. Историческое описание Козельской Оптиной пустыни и Предтечева скита. Свято-Введенский монастырь Оптина Пустынь, 2000. — 303с.
5. Четвериков С., протоиерей. Оптина пустынь. Париж, 1988. — 127 с.
6. Голубинский Е. Е. История Русской Церкви. Т. 1. Период первый, Киевский или домонгольский. Издание второе, исправленное и дополненное. Императорское общество истории и древностей. — М., 1901. — 951 с.
7. Православные русские обители. Составитель Сойкин П.П. — СПб.: Воскресение, 1994. — 712 с.
8. Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. СПб.: тип. В. С. Балашева, 1877. — 1136 с.
9. Подвижники благочестия Оптиной Пустыни ХIХ — начала ХХ века. Жизнеописания. Очерки. Документы.- Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина Пустынь, 2012 г. — 447 с.
10. Жития Оптинских старцев. Преподобный Моисей. Издательство Свято-Введенской Оптиной Пустыни, 2004 г. — 334 с.
Архивные материалы
1. НИОР РГБ.Ф.213.К.4.Д.10. Реестр указов, касающихся монастырей (числа и состава братии, капиталов, земельных угодий, правил пострижения в монашество и т. д.). 1764–1857 гг.
2. НИОР РГБ. Ф. 213. К. 12. Ед. хр.10. 89 л. Описание Оптиной пустыни с выписками из документов Поместного Приказа и Писцовых книг Козельского уезда на владение Оптиной пустынью.
3. НИОР РГБ. Ф. 213. К. 16. Ед. хр. 7. 18 л. Опись церковных строений и церковной утвари в Козельской Оптиной пустыни. 1724 г.
4. НИОР РГБ. Ф. 213 . К. 16. Ед. хр. 10. Документы о церковном имуществе Оптиной пустыни. 1830–1857 гг.
5. НИОР РГБ. Ф. 213. К. 23. Ед. хр. 4. 36 л. Документы об уплате налогов с недвижимого имущества. 1863 — 1868 гг.
6. НИОР РГБ. Ф. 213. К. 26. Ед. хр. 1. 125 л. Книга для записи пожертвований на восстановление Введенской церкви Оптиной пустыни. 1800г.
7. НИОР РГБ. Ф. 213. К. 26. Ед. хр. 2. 135 л. Книга для записи пожертвований на восстановление каменной колокольни Оптиной пустыни. 1800г.
8. НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 2. 37 л. Дело о постройке и ремонте храма Введения Пресвятой Богородицы Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1760 — 1870 гг.
9. НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 3. 36 л. Дело о построении храма во имя иконы Казанской Божией Матери. 1809 г.
10. НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 4. 59 л. Книга записей новых построек Козельской Введенской Оптиной пустыни с указанием расходом за 1800- 1815 гг.;
11. НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 5. 20 л. Документы о построении церквей в Оптиной пустыни (донесения, счета, указы Консистории) 1822–1824, 1861 г.
12. НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 7. 52 л. Дело о монастырских постройках Козельской Введенской Оптиной пустыни 1846 — 1870 гг.
13. НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 8. 37 л. Материалы о строительстве больничной Владимирской церкви в Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1850 — 1852 гг.
14. НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 9. 87 л. Дело о постройке храма преп. Марии Египетской в 1856 и ремонте в 1903 г. 1856, 1903 — 1904 гг.
15. НИОР РГБ. Ф. 213. К. 28. Ед. хр. 1. Дело о постройке каменной церкви Всех святых на новом кладбище Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1861–1864гг.
16. НИОР РГБ. Ф. 213 К. 28. Ед. хр. 2. Материалы о строительстве больницы с церковью преподобного Иллариона в Козельской Введенской Оптиной пустыни.
17. НИОР РГБ. Ф. 213. К. 28. Ед. хр. 6. 14 л. Материалы о строительных работах, производившихся на территории Козельской Введенской Оптиной пустыни 1810, 1814, 1815, 1827, 1868 г.
18. НИОР РГБ. Ф. 213. К. 28. Ед. хр. 7. 40 л. Книга для записей строительных работ, производившихся на территории Козельской Введенской Оптиной пустыни 1825, 1868 г.
19. НИОР РГБ. Ф. 213. К. 28. Ед. хр. 49. 2 л. Записка о возникновении монастыря Оптиной пустыни — отрывок. Втор. Пол. ХIХ в.
20. НИОР РГБ. Ф. 214. Опт. — 327. Синодик Оптиной Пустыни.
21. НИОР РГБ. Ф. 214. Опт. — 326. Книга вкладная Козельской Введенской Оптиной пустыни за 1675 — 1784 гг.
22. НИОР РГБ. Ф. 214. Опт. — 350. Памятная записка о скончавшихся и погребенных в Богохранимой обители Козельской Введенской Оптиной пустыни и в ските святаго Иоанна Предтечи, находящемся при оной. Собрано из Архивных монастырских бумаг в 1845 году.
23. ГАКО. Ф. 903. Оп. 1. Д.27. Опись церковного имущества Козельской Макариевой Оптиной пустыни за 1801 г.
24. ГАКО. Ф. 903. Оп. .1 .Д. 28. Дело по прошению игумена Козельской Введенской Оптиной пустыни Авраамия о понуждении Козельского купеческого общества к возвращению мельницы и земли принадлежащей Оптиной пустыни.
25. ГАКО. Ф. 903. Оп. .1. Д. 46. Опись церковного имущества Козельской Введенской Оптиной пустыни за 1824 — 1829 гг.
[1] Федотов Г. П. Святые Древней Руси // Собрание сочинений в 12 т. М.: «Мартис»; «Sаm & sаm», 2000. Т.8. — С. 335
[2] Соколов Д. Д. Значение Козельской Введенской Оптиной пустыни в ХIХ столетии: Оптинское старчество и его влияние на монашествующих и мирян / Составил преимущественно по письмам православных иерархов и отзывам других лиц. // Калужские епархиальные ведомости. 1898. №2,5,7, 8, 10. — Калуга: Типография Губернского Правления, 1898. — С. 5
[3] Леонид (Кавелин), архимандрит]. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. М.,1876. — 168 с.
[4] Леонид (Кавелин), архимандрит. Историческое описание скита во имя св. Иоанна Предтечи Господня, находящегося при Козельской Введенской Оптиной пустыни. СПб., 1862. — 88 с.
[5] Ераст (Вытропский), иеромонах. Историческое описание Козельской Оптиной пустыни и Предтечева скита. Свято-Введенский монастырь Оптина Пустынь, 2000. — 303с.
[6] Четвериков С., протоиерей. Оптина пустынь. Париж, 1988. — 127с.
[7] Концевич И.М. Оптина пустынь и ее время / Иван Михайлович Концевич. — Перепечатка с изд. Свято-Троицкого монастыря в Джорданвиле (США), 1970, перераб. и доп. — Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина Пустынь, 2008. — 688 с.: ил.,.портр
[8] Памятная записка о скончавшихся и погребенных в Богохранимой обители Козельской Введенской Оптиной пустыни и в ските святаго Иоанна Предтечи, находящемся при оной. Собрано из Архивных монастырских бумаг в 1845 году. // НИОР РГБ. Ф. 214. Опт. – 350. Л.1.
[9] Записка о возникновении монастыря Оптиной пустыни (отрывок). Втор. пол. ХIХ в. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 28. Ед. хр. 49. Л. 1.
[10] Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. Т. 1. Период первый, Киевский или домонгольский. Издание второе, исправленное и дополненное. Императорское общество истории и древностей. – М., 1901. - С. 458.
[11] Леонид (Кавелин), архимандрит. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. М.,1876. - С.12.
[12] Записка о возникновении монастыря Оптиной пустыни (отрывок). Втор. пол. ХIХ в. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 28. Ед. хр. 49. Л. 1 об. - 2.
[13] Синодик Оптиной Пустыни. // НИОР РГБ. Ф. 214. Опт. – 327.
[14] Записка о возникновении монастыря Оптиной пустыни (отрывок). Втор. пол. ХIХ в. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 28. Ед. хр. 49. Л. 2.
[15] Православные русские обители. Составитель Сойкин П.П. — СПб.: Воскресение, 1994. — 712 с.
[16] Последний раз название «Макарьевская» встречается под 1799г. См.: НИОР РГБ. Ф.213. К.4. Ед.хр.13. Л. 48.
[17] Синодик Оптиной Пустыни. // НИОР РГБ. Ф. 214. Опт. – 327.
[18] Ераст (Вытропский), иеромонах. Историческое описание Козельской Оптиной пустыни и Предтечева скита. Свято-Введенский монастырь Оптина Пустынь, 2000. – С. 11.
[19] Описание Оптиной пустыни с выписками из документов Поместного Приказа и Писцовых книг Козельского уезда на владение Оптиной пустынью. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 12. Ед. хр. 10. Л.18-19.
[20] Строев П.М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. СПб.: тип. В.С. Балашева, 1877. - 1136 с.
[21] Описание Оптиной пустыни с выписками из документов Поместного Приказа и Писцовых книг Козельского уезда на владение Оптиной пустынью. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 12. Ед. хр. 10. Л.18.
[22] До начала ХVIII века настоятели Оптиной пустыни назывались «строителями». Такая должность была и во многих других маленьких монастырях, позднее в некоторых монастырях она стала существовать наряду с настоятельской и означать заместителя настоятеля.
[23] Дело по прошению игумена Козельской Введенской Оптиной пустыни о понуждении Козельского купеческого общества к возвращению мельницы и земли принадлежащей Оптиной пустыни. // ГАКО. Ф. 903. Оп. .1 .Д.28. Л. 8.
[24] Кавелин Л. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. Изд. 3-е, М., 1876, стр. 23.
[25] Ераст (Вытропский), иеромонах. Историческое описание Козельской Оптиной пустыни и Предтечева скита. Свято-Введенский монастырь Оптина Пустынь, 2000. – С. 17.
[26] Книга вкладная Козельской Введенской Оптиной пустыни за 1675 – 1784 гг. // НИОР РГБ. Ф. 214. Опт. – 326.
[27] Кавелин Л. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. Изд. 3-е, М., 1876. - С. 29.
[28] Книга вкладная Козельской Введенской Оптиной пустыни за 1675 – 1784 гг. // НИОР РГБ. Ф. 214. Опт. – 326. Л. 13.
[29] Кавелин Л. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. Изд. 3-е, М., 1876. – С. 35.
[30] Опись церковных строений и церковной утвари в Козельской Оптиной пустыни. 1724 г. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 16. Ед. хр. 7. 18 л.
[31] Опись церковных строений и церковной утвари в Козельской Оптиной пустыни. 1724 г. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 16. Ед. хр. 7. Л.1.
[32] Тамже. Л. 2об.–3.
[33] Ераст (Вытропский), иеромонах. Историческое описание Козельской Оптиной пустыни и Предтечева скита. Свято-Введенский монастырь Оптина Пустынь, 2000. – С. 33.
[34] Книга вкладная Козельской Введенской Оптиной пустыни за 1675 – 1784 гг. // НИОР РГБ. Ф. 214. Опт. – 326. Л. 22.
[35] Сын стольника А. Шепелева, генерал-аншеф, обоих российских орденов кавалер, участник 37 сражений, похороненный в Никольской церкви г. Козельска (построенной также на его средства); его сын был организатором конного ополчения, сформированного в 1812 г. в селе Березичи. Ополчение это прославилось в боях под Тарутиным и Малоярославцем.
[36] Дело о постройке и ремонте храма Введения Пресвятой Богородицы Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1760 – 1870 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 2. Л. 2.
[37] Дело о постройке и ремонте храма Введения Пресвятой Богородицы Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1760 – 1870 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 2. Л. 9.
[38] Реестр указов, касающихся монастырей (числа и состава братии, капиталов, земельных угодий, правил пострижения в монашество и т.д.). 1764-1857 гг. // НИОР РГБ.Ф.213.К.4.Д.10. Л. 1.
[39] Ераст (Вытропский), иеромонах. Историческое описание Козельской Оптиной пустыни и Предтечева скита. Свято-Введенский монастырь Оптина Пустынь, 2000. – С. 41.
[40] Там же. С.43
[41] Дело о постройке и ремонте храма Введения Пресвятой Богородицы Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1760 – 1870 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 2. Л. 5.
[42] Кавелин Л. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. Изд. 3-е, М., 1876. – С. 59.
[43] Дело о постройке и ремонте храма Введения Пресвятой Богородицы Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1760 – 1870 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 2. Л. 5.
[44] Ераст (Вытропский), иеромонах. Историческое описание Козельской Оптиной пустыни и Предтечева скита. Свято-Введенский монастырь Оптина Пустынь, 2000. – С. 45.
[45] Кавелин Л. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. Изд. 3-е, М., 1876. - С. 70.
[46] Опись церковного имущества Козельской Макариевой Оптиной пустыни за 1801 г. // ГАКО. Ф. 903. Оп. 1. Д. 27. Л. 6.
[47] Кавелин Л. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. Изд. 3-е, М., 1876. - С. 71.
[48] Кавелин Л. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. Изд. 3-е, М., 1876. - С. 72.
[49] Дело о постройке и ремонте храма Введения Пресвятой Богородицы Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1760 – 1870 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 2. Л. 16.
[50] Книга для записи пожертвований на восстановление Введенской церкви Оптиной пустыни. 1800г. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 26. Ед. хр. 1. 125 л.
[51] Дело о постройке и ремонте храма Введения Пресвятой Богородицы Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1760 – 1870 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 2. Л. 15.
[52] Подвижники благочестия Оптиной Пустыни ХIХ- начала ХХ века. Жизнеописания. Очерки. Документы.- Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина Пустынь, 2012 г. – С. 18.
[53] Там же. С. 18.
[54] Там же. С. 19.
[55] Книга для записи пожертвований на восстановление каменной колокольни Оптиной пустыни. 1800г. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 26. Ед. хр. 2. Л. 1
[56] Там же. Л. 1.
[57] Дело о монастырских постройках Козельской Введенской Оптиной пустыни 1846 – 1870 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 7. Л. 4 – 4 об.
[58] НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 4. 59 л. Книга записей новых построек Козельской Введенской Оптиной пустыни с указанием расходом за 1800 - 1815 гг.
[59] Там же. Л. 1.
[60] Там же. Л. 4,4 об.
[61] Книга записей новых построек Козельской Введенской Оптиной пустыни с указанием расходом за 1800 - 1815 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 4. Л. 6 об.
[62] Кавелин Л. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. Изд. 3-е, М., 1876. - С. 134.
[63] Дело о построении храма во имя иконы Казанской Божией Матери. 1809 г. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 3. Л. 3.
[64] Материалы о строительстве больничной Владимирской церкви в Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1850 - 1852 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 8. Л. 3.
[65] Книга записей новых построек Козельской Введенской Оптиной пустыни с указанием расходом за 1800 - 1815 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 4. Л. 41.
[66] Кавелин Л. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. Изд. 3-е, М., 1876. - С. 130.
[67] Кавелин Л. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. Изд. 3-е, М., 1876. - С. 141.
[68] Книга записей новых построек Козельской Введенской Оптиной пустыни с указанием расходом за 1800 - 1815 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 4. Л. 46.
[69] Дело о построении храма во имя иконы Казанской Божией Матери. 1809 г. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 3. Л. 8.
[70] Там же. Л. 15.
[71] В описи 1832 года говорится: «... по той же южной стороне каменная старая ограда с глухими арками имеет протяжение к западу до угловой башни; в сей ограде сбоку передней части Казанской церкви ворота створчатые, за оными между каменной и деревянной большой монастырской оградой двор для складки леса...».
[72] Документы о построении церквей в Оптиной пустыни (донесения, счета, указы Консистории) 1822-1824, 1861 г. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 5. Л. 8.
[73] Книга для записей строительных работ, производившихся на территории Козельской Введенской Оптиной пустыни 1825, 1868 г. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 28. Ед. хр. 7. Л. 10 об.
[74] Кавелин Л. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. Изд. 3-е, М., 1876. - С. 77.
[75] Дело о постройке храма преп. Марии Египетской в 1856 и ремонте в 1903 г. 1856, 1903 - 1904 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 9. Л. 3.
[76] Документы о построении церквей в Оптиной пустыни (донесения, счета, указы Консистории) 1822-1824, 1861 г. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 5. Л. 1 Об.
[77] Документы о построении церквей в Оптиной пустыни (донесения, счета, указы Консистории) 1822-1824, 1861 г. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 5. Л. 1.
[78] Жития Оптинских старцев. Преподобный Моисей. Издательство Свято-Введенской Оптиной Пустыни, 2004 г. – С. 77.
[79] Опись церковного имущества Козельской Введенской Оптиной пустыни за 1824 – 1829 гг. // ГАКО. Ф. 903. Оп. .1. Д. 46.
[80] Дело о постройке и ремонте храма Введения Пресвятой Богородицы Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1760 – 1870 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 2. Л. 19.
[81] Дело о постройке и ремонте храма Введения Пресвятой Богородицы Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1760 – 1870 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 2. Л. 17.
[82] Дело о построении храма во имя иконы Казанской Божией Матери. 1809 г. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 3. Л. 10.
[83] Кавелин Л. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. Изд. 3-е, М., 1876. - С. 128.
[84] Материалы о строительстве больничной Владимирской церкви в Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1850 - 1852 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 8. Л. 10 – 10 об.
[85] Материалы о строительстве больничной Владимирской церкви в Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1850 - 1852 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 8. Л. 13 – 14 об.
[86] Дело о постройке каменной церкви Всех святых на новом кладбище Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1861-1864гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 28. Ед. хр. 1. Л 1.
[87] Материалы о строительстве больницы с церковью преподобного Иллариона в Козельской Введенской Оптиной пустыни. // НИОР РГБ. Ф. 213 К. 28. Ед. хр. 2. Л. 2
[88] Документы о церковном имуществе Оптиной пустыни. 1830-1857 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213 . К. 16. Ед. хр. 10. Л. 8.
[89] Дело о монастырских постройках Козельской Введенской Оптиной пустыни 1846 – 1870 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 7. Л. 14.
[90] Дело о постройке храма преп. Марии Египетской в 1856 и ремонте в 1903 г. 1856, 1903 - 1904 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 9. Л. 18-21.
[91] Дело о постройке храма преп. Марии Египетской в 1856 и ремонте в 1903 г. 1856, 1903 - 1904 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 9. Л. 48.
[92] Кавелин Л. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. Изд. 3-е, М., 1876. - С. 132.
[93] Дело о монастырских постройках Козельской Введенской Оптиной пустыни 1846 – 1870 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 7. Л. 26.
[94] Дело о монастырских постройках Козельской Введенской Оптиной пустыни 1846 – 1870 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 7. Л. 11.
[95] Там же. Л. 17.
[96] Дело о монастырских постройках Козельской Введенской Оптиной пустыни 1846 – 1870 гг. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 27. Ед. хр. 7. Л. 21.