Облачённые в ризы спасения
«30 января 1908 г.
Итак, вчера утром, в день памяти св. Игнатия Богоносца, мы в 8 часов 30 мин. утра пришли к Батюшке за благословением идти одеваться и, получив благословение, в 9 часов пошли за благословением к о. Архимандриту. Получив от него благословение, мы отправились на могилки к Старцам. Взяв от них благословение и помолившись, мы пошли в рухольную.
Примерив и с молитвою надев одежду, мы опять пошли за благословением на могилки к Старцам и к о. Архимандриту. Встретили о. Феодосия и взяли у него благословение.
Затем пришли в Скит, положили в воротах по три земных поклона, пошли к Батюшке. Здесь нас приветствовали келейники и случившиеся из братии.
Наконец, пришли к Батюшке, положили земной поклон перед иконами, затем в ноги до земли поклонились Батюшке. Батюшка благословил, поцеловал, кажется (хорошо не помню), и начал молиться.
Батюшка молился вслух, и я кое-что запомнил: «Благодарю Тебя, Господи, яко утаил еси сия от премудрых и разумных, и открыл еси та младенцем[5]. Благодарю Тебя, Господи, что Ты привел сюда сих Николая и Иоанна». Потом молился о том, чтобы Господь сподобил нас проходить сей путь иноческой жизни и достигнуть цели. Дал нам четки и сказал:
— Вот вам оружие, нещадно бейте им невидимых врагов. Прежде всего имейте страх Божий, без него вы ничего не достигнете. Теперь для вас начинается новая жизнь. Хоть вы и жили в Скиту, да все было не то. Теперь везде разговор идет у бесов: «Были почти наши, теперь пришли сюда спасаться, – как это можно?» и т. п. Но не бойтесь. Считаю долгом сказать вам про себя.
Еще в Казани, когда я решил окончательно все бросить и подал прошение об увольнении, я отдавал одному сослуживцу прощальный последний визит перед самым отъездом. Еду на извозчике мимо одной церкви в честь Пресвятой Троицы, на стене была икона Спасителя во весь рост, с распростертыми руками. Обыкновенно я всегда благоговейно перекрещусь и более ничего, прохожу мимо.
На этот раз я ехал задумавшись и опустив голову. Поднимаю голову и вдруг вижу эту самую икону, и мне будто кто-то прямо сказал в сердце: «Теперь ты Мой». Христос, казалось, прямо говорил мне: «Приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы»[6]. Никогда от той иконы такого впечатления не было, как тогда. Я умилился, слезы выступили на глазах. Извозчик давно проехал, а перед моими глазами все стоит эта икона. Это так мне врезалось в память на всю жизнь. Я это считаю долгом сообщить вам.
Затем Батюшка дал нам обоим три книжки: «Кончина праведника» — письмо Клавдии Прокулы, жены Пилата, «Митерикон: собрание наставлений Аввы Исаии всечестной инокине Феодоре» еп. Феофана и «О внешнем благоприличии и поведении новоначальных послушников» еп. Игнатия (Брянчанинова) (эта книга у Иванушки, не помню хорошо заглавия)[7]. «Вот вам обоим вместе, ибо вы должны быть едино».
Затем Батюшка спросил уже о практической стороне дела в рухольной и у о. Архимандрита. Но мы ничего не переговорили с о. Архимандритом: у него скоропостижно скончался келейник о. Иоанн. Это я сказал Батюшке. Батюшка быстро переспросил:
— Что, что? — Я повторил.
— Да, как верно предчувствие. Уж какой я старец, а все же и через меня бывают откровения. У меня вчера был этот о. Иоанн. Мне как духовному отцу все известно про него. Последнее время на него прямо напал бес и довел его до того, что он решил уходить в мир. Пришел ко мне и говорит — Благословите уходить.
Я ему отвечаю:
— Разве я могу благословить на такое дело? Представь себе, что ты едешь на пароходе ночью. На море буря, пароход летит на всех парах. И вот ты говоришь мне: «Благословите броситься в эту бездну и темь...» — вот то же и теперь.
— Да это, Батюшка, не то.
— Да, не то, это еще хуже. Сам посуди: с твоим здоровьем ты долго не проживешь, — что было, то прошло. Оставайся здесь.
И вот видите, что случилось. Это всегда так. Бесы видят, что человеку недолго жить, вот они и стараются его вытащить из монастыря, надеясь его там перед смертью погубить и тем столкнуть в бездну. Одно нарушение обета уже гибельно.
Был здесь один случай, что какой-то сын миллионера поступил в Скит. Прежде жил он очень разгульно, вскоре ему надоела монашеская жизнь, и он ушел. И какую жизнь влачит этот несчастный теперь? Ходит в цилиндре с тросточкой по Невскому проспекту — и более ничего. Но о. Иоанн, слава Богу, умер на кресте. Верую, что спасен».
Мы помолились о его упокоении. Батюшка читал молитвы, а мы слушали и молились.
— Ну, теперь идите на трапезу. Благодарите Бога, что сподобились такой милости от Него. Сегодня знаменательный день — память св. Игнатия Богоносца. Мир вам.
Забежав в свои келлии, мы отправились на трапезу, где нас поздравила вся братия. Брат Иван, наш сокелейник, поздравил нас еще у нас в корпусе, в прихожей. И о. Нектарий[8] после трапезы, когда мы выходили, сказал нам: «Желаю вам проходить этот путь со смирением, терпением и благодарением», — и убежал. Мне нравится о. Нектарий, только он больно чудной.
Всенощную уже стояли в послушническом одеянии. Сейчас нас призывал Батюшка. Подарил нам по балахону и банку варенья — по праздникам утешаться. Спаси его, Господи. Рассказал нам о своем посещении двух блаженных: Иванушки и Аннушки.
Сегодня не могу больше писать.»
Из дневника послушника Николая (Беляева),
в будущем преподобного Никона Старца Оптинского
[5] Мф. 11, 25; Лк. 10, 21.
[6] Мф. 11, 28.
[7] Свт. Игнатий (Брянчанинов), еп. Ставропольский. Правила наружного поведения для новоначальных иноков / Сочинения еп. Игнатия Брянчанинова. — В 5 т./ Т. 5. Приношение современному монашеству. СПб.: изд. Тузова, 1905, С. 7–28.
[8] Преподобный Старец Оптинский, иеросхимонах Нектарий (Тихонов, 1853–1928), восприемник старца Варсонофия при постриге его в схиму. Прп. Нектарий прожил 25 лет в келлии при скитском храме, в полузатворе, занимаясь молитвой, чтением духовных книг, научной и художественной литературы. В 1913 г. избран Старцем. После закрытия Оптиной жил в с. Холмищи Брянской обл., передав своих духовных чад прп. Никону (Беляеву). Причислен к лику местночтимых святых в 1996 г., всероссийских–в 2000 г. О нем см.: Житие Оптинского старца Нектария. Изд. Оптиной Пустыни, 1996.