Проповедь в день памяти преподобного Амвросия Оптинского
(23 октября)
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! «О, сколько нам открытий чудных / Готовят просвещенья дух / И опыт, сын ошибок трудных, / И гений парадоксов друг! / И случай, Бог-творец, изобретатель…»
И сегодня мы празднуем с вами праздник преподобного отца нашего Амвросия Оптинского, а вслед за ним оптинских старцев. И этим праздником открывается целая Светлая седмица оптинская, которая каждый год проходит в сентябре. Мы празднуем это уникальное событие, которое вошло в историю христианской Церкви, неповторимый великий дар, который дал Бог нам всем, из которого мы можем пользоваться благодатью.
Событие, которое стало центром духовной жизни России, Руси, Российской империи в XIX веке, тем костром, у которого грелись многие-многие люди, притекавшие сюда. И сейчас продолжается это. И поэтому в то время говорили, что если и есть что-то лучшее, кроме Оптины, то только рай. Настолько здесь преизобиловала благодать при Оптинских старцах.
Оптинский вертоград старчества – это в своем роде уникальный феномен духовного опыта христианства, аналогов которому в полноте и разнообразии нет во всей истории христианской Церкви. Да, весь церковный календарь, как мы знаем, есть звездный небосвод благодати неповторимых и удивительных святых. Но в такой удивительной полноте и разнообразии оптинское старчество – несомненно удивительное событие.
Оптинское старчество – это живое пространство любви, веры, кротости, смирения, мудрости, рассуждения и теплоты молитвы. Все старцы – это адаманты духовной жизни, но всё же преподобный Амвросий – это особый оазис, особая глубина, особое звучание.
И мы спросим себя: «Почему именно на преподобном Амвросии остановилось это внимание? Почему именно он является самым ярким представителем всех Оптинских старцев, первым среди равных?» Потому что как в капле воды отражается всё солнце, так и в оптинском старце Амвросии отразились все самые лучшие качества всех старцев Оптинских. Народное же почитание написало его имя золотыми буквами любви в своим сердце.
В нем очень тонко и гармонично, слаженно соединились мудрость и простота, ласковость и твёрдость, долготерпение и решимость, детская открытость и старческая рассудительность. Преподобный Амвросий – не только одна из самых ярких жемчужин оптинского старчества, но и аналог, образец понятия истинного старчества в истории христианства.
И мы знаем, что на Руси было несколько периодов расцвета монашества. Первый период приходился на Киево-Печерскую лавру – уже 70 лет, как приняла христианство Киевская Русь и монашество было. Но почему же Антония Печерского называют родоначальником? Потому что монашество было неполноценное. В каком смысле? Оно было особожитное. Многие богатые люди постригались в монашество, оставляя за собой сокровища, слуг и так далее.
И вот преподобный Антоний Печерский по благословению Пресвятой Богородицы приходит на горы Печерские и приносит афонскую закваску благодати, и насаждает умное делание. И появляется этот рассадник. Но, к сожалению, через некоторое время происходит угасание его.
И вот преподобный Сергий Радонежский возобновляет эту традицию, опять же, взяв опыт восточного монашества. Далее опять происходит угасание. И вот старец Паисий Величковский и его ученики, которые прибыли сюда, в Оптину пустынь, насаждают этот вертоград. Удивительное событие!
Далее, в XX веке отголоски были в Псково-Печерском монастыре и в Глинских старцах. И сейчас у нас с вами в наше время около 900 монастырей. По количеству идет очень огромное возрождение монашества, но насколько оно благодатно и достигает поставленных целей – покажет время. И нужно молиться, чтобы Господь и нам дал возможность пойти по этому пути нам, наследникам этого духовного делания.
Период оптинского старчества состоит из 100 лет: от начала XIX века до начала XX века (период послепетровский). Период, когда, мы с вами знаем, после Петра Церковь была лишена патриаршества, заключена в жесткие тиски государственной власти, имела огромные ущемления. И во всем обществе, особенно в светском обществе, шло отступление от духовности, шло отступление от национальных традиций.
В высшем обществе конца XVIII – начала XIX века разговаривать друг с другом всерьёз о православии считалось дурным тоном. Даже русский старались забывать – друг с другом говорили только на французском языке. Даже с собаками говорили на французском. А только с крестьянами говорили на русском, потому что они не понимали французского языка.
И вот только тогда, когда в 1812 году Наполеон напал на нашу землю, год рождения преподобного отца нашего Амвросия Оптинского, как гласит летопись, и православный император Руси впервые за многие годы взял в руки Евангелие, пытаясь понять, за что же Бог наказывает Россию. А часто наказание нам, к сожалению, происходит за наше отступление, для того чтобы мы получили через покаяние спасение.
И вот, как говорит известное выражение, свет во тьме светит, и тьма не объяла его. И Господь, не желая погибели своим чадам и своему народу, дает этот великий дар, чтобы дать возможность и возродить, преувеличить духовность в России. Феномен оптинского старчества в своем роде неповторим и уникален.
Сегодня мы празднуем память святого, который во время своей земной жизни был маяком для тех, кто заблудился в пучине житейского океана, теплым солнцем, в лучах которого грелась православная Россия во второй половине XIX века. Преподобный Амвросий стал нянькой для русского народа. Он разъяснял, наставлял, утешал, наказывал, ободрял, вдохновлял, перевязывал духовные раны и при этом шутил, улыбался, а самое главное – молился за тех, кто с верою притекал на порог его лечебницы в Предтеченском скиту.
В чем же духовный гений преподобного Амвросия Оптинского? Говорят, невозможно за одну ночь изменить свою жизнь, но возможно изменить свои взгляды и мысли, которые изменят всю оставшуюся твою жизнь и твою судьбу перед Богом. Вот поэтому преподобный Амвросий имел такой дар молитвы и рассуждения, что мог только одной фразой дать человеку ответ на самый жгучий вопрос. И от этого у него происходили перемены. Человек задумывался, каялся и начинал исправляться. И начинался отчет новой его духовной жизни. Даром воскрешающей любви обладали все старцы Оптинские. Недаром в дореволюционной Оптине на выходе из монастыря над вратами висела икона Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа.
Старец прожил с 1812 по 1891 год, 79 лет, из них 46 лет он болел. Он с детства был больным, даже когда был диаконом, он редко служил, потому что болел, а как только рукоположился во священники, так вообще перестал служить, потому что окончательно заболел. Как говорили медики, он по современному понятию бы относился к инвалидам первой группы. И часто он говорил о себе: «Я человек умирающий». Медики, наблюдавшие старца, говорили: «Страдает он так, будь он обычным человеком, и недели бы не прожил».
Но, как ни странно, этот постоянно умирающий, по мнению врачей, человек имел насыщенный распорядок, который при всей его болезни начинался в 4 часа утра и заканчивался за полночь. При этом на прием посетителей у него уходило до 12 часов в день, на каждого приходилось по 10-15 минут. Из-за болезни желудка принимал пищу только в жидком состоянии два раза в день в объеме трёхлетнего ребенка.
Сколько потреблял трёхлетний ребенок? В скоромные дни – это нежирная уха и клюквенный кисель, а в постные дни – картофельный суп с жидкой гречневой кашицей. Еле передвигался, из-за испарины переодевался несколько раз в сутки. И в конце жизни настолько заболел, что уже не мог переносить температуру ниже 18 градусов. И поэтому из-за болезненного состояния не мог из Шамордино прибыть в Оптину пустынь.
Даже когда лежал на одре расслабленный, то духом был бодр, никогда не унывал, всегда был радостный, любвеобильным, и в таком положении сам утешал других людей. Не жаловался на жизнь, а еще и других утешал. Приходили сюда, обливаясь слезами скорби, а выходили со слезами радости. Ни звание человека, ни состояние его имения не имели никакого значения в его глазах. Ему нужна была только душа человека.
К концу дня келейники, приводившие к старцу посетителей и выводившие их, едва держались на ногах. И сам старец временами лежал без чувств. Говорил он: «Терпел Моисей, терпел Елисей, терпел Илия, ну, что ж, потерплю и я». Также говорил он: «Полезнее нам всегда радоваться, а не унывать при встречающихся неудачах. Радоваться же мы можем только тогда, когда будем благодарить Бога за то, что Он случающимися неудачами смиряет нас и как бы невольно заставляет нас прибегать к Нему со смирением, просить Его помощи и заступничества».
И говорил дальше: «Не дают награду за отраду, а только за скорби и подвиги». И есть такое понятие, это касается нас, современных христиан: если ты хочешь, чтобы в твоем сердце был мир, запомни простую вещь – пришла тебе радость, благодари Бога, и она задержится; пришло тебе горе, несчастье, катастрофа, не уклоняясь от решения поставленных вопросов, благодари Бога, и оно уменьшится и уйдет. Всегда за всё благодари Бога. Не будешь Бога благодарить за всё, хоть весь молитвослов прочитай, хоть сто поклонов сделай, не будет на твоем сердце никогда мира. И та служба, которая сейчас совершается, Евхаристия, в переводе на русский «благодарение». Бог как бы нам напрямую говорит: «Я тебя слышу только тогда, когда ты Меня благодаришь». Вот об этом мы не будем забывать.
И вот он приводит такой пример, интересный пример, который показывает его устроение души и мысли. «Знаешь, – он говорит одному своему чаду, – знаешь как мужик переносил горох через речку и рассыпал? Ему говорят: “Плохо твое дело! Горох рассыпал”. Он подобрал его и говорит: “Плохо, да не совсем. Я рассыпал мерку, а подобрал-то две”. Ему сказали: “Так стало быть, твое дело вышло хорошо?” Мужик опять отвечает: “Хорошо, да не совсем”. “Почему?” – спрашивают его. “Да потому что горох мой был чист, а теперь пополам с землей”. Опять ему говорят: “Стало быть, твое дело вышло плохо?” Опять отвечает мужик: “Плохо, да не совсем. Я не горох, чтобы посеять, а для посева земля не мешает”. Опять ему говорят: “Стало быть, твое дело вышло хорошо?” Мужик отвечает: “Хорошо, да не совсем. Горох вырос редок”. Ему опять говорят: “Стало быть, твое дело вышло плохо?” Он опять отвечает: “Плохо, да не совсем. Горох вырос редок, да чист. Ничего. Всё к лучшему”. Всё к лучшему, – говорит преподобный Амвросий Оптинский, – не должно унывать, а должно на Бога уповать, Который силен привести всё к лучшему».
Хотя старец был и милостив, мягок и снисходителен, однако при необходимости мог проявить и необходимую твёрдость, и суровость. Нередко, выбираясь из толпы народа, который его досаждал, и хватались за него бесцеремонно, за края одежды, он был вынужден оставлять рясу, чтобы хоть как-то вырваться, и после этого келейники приносили эту рясу ему в келью.
И он говорил еще, известное его выражение: «Правда груба, да Богу люба». Как пишет очевидец и ученик многих оптинских событий, письмоводитель, секретарь преподобного Амвросия, отец Ераст (Вытропский), некоторых из духовных детей своих научал смирению уничижением, а иногда ударом костыля, иногда публично, при откровении помыслов иногда наносил, но чаще показывал, что наносит удары, в особенности за чревообъедение, другие плотские страсти, костылем или палками, которыми бьют мух.
Никогда не позволял он при себе гнилого слова или пустого, всегда выражал мгновенный гнев в видах ему известных. Он, ничтоже сумняшеся, в некоторых случаях награждал пощечиной даже иеромонахов. Как говорится, «праведнику закон не лежит».
Создавал он не только Шамординскую обитель, но и в Кромах Орловской губернии женскую обитель; Козельская община в Полтавской губернии, Пятницкая – в Воронежской губернии, Гусевская женская обитель в Саратовской губернии. Занимался издательской деятельностью и просвещением. Принимал людей всякого сословия: от простых мирян до элиты общества; и людей царской фамилии, известных ученых, писателей, представителей рода Пушкиных по линии Натальи Гончаровой, которые у него окормлялись.
И еще нам он интересен тем, что на нем Господь показывает, как каждого из нас мир не отпускает, и даже таких великих людей, как Амвросий Оптинский. Мы знаем, что он был в детстве балагур, не отличался послушанием, любил пошутить, был душой компании, никогда не помышлял о монашестве, хотя был очень талантливый, успешно учился, закончил семинарию. На последнем курсе семинарии его посетила болезнь, и он дает Богу обещание, что, если он выздоровеет, он станет монахом. Но предает это обещание забвению и опять увлекается мирскими попечениям – опять мирская жизнь, общество, компании и прочее. Потом второй раз Бог ему напоминает, когда он был на природе и услышал слова Бога, когда лился ручей: «Хвалите Бога, любите Бога». Он понял, что Бог-то следит за ним и напоминает ему его обещание. И третий раз, когда у Илариона, старца, затворника Троекуровского он был, и старец ему напомнил: «А ты помнишь, ты дал Богу обещание, что ты примешь монашество, а ты же его не исполнил». Он возвращается, посещает Троице-Сергиевскую Лавру, и надо же исполнять, совесть-то имеет преткновение! Он приходит в Оптину пустынь, его встречает старец Лев, он с ним беседует, и старец Лев ему не понравился. Но происходит чудо, также как происходит со многими людьми, которые посещают Оптину пустынь. Пожив некоторое время в Оптиной пустыни, он меняет диаметрально свое мнение на положительное и к старцу Льву, и к монашеству; и так возжигается, что поворачивается спиной к своей прежней жизни и из обычного светского человека становится великим старцем. Вот что Бог делает, когда хочет спасения каждого человека по молитвам Пресвятой Богородицы и Оптинских старцев.
Дорогие братья и сестры, мы благодарны Богу, что имеем этот величайший дар – оптинское наследие. Будем же с благодарностью пить из этого благодатного духовного источника наследия Оптинских старцев, дарованного нам свыше для нашего спасения. И будем помнить слова, которые должны быть всегда на нашем сердце: «Не отбивайтесь от Оптиной! Она многих сделала и еще много сделает небожителями».
Богу нашему слава всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь. С праздником!