Неделя 5-я Великого поста Память прп. Варсонофия Оптинского и прп. Марии Египетской
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Сегодня мы празднуем память двух святых. Так они пересеклись в этот день. Это память преподобного старца Оптинского Варсонофия и память великой святой преподобной Марии Египетской, которую церковь предлагает в качестве образца для подражания в деле покаяния.
Преподобный Варсонофий, начнем с него, жил в то время, когда неверие стало не просто обыденным делом, но противоположным неверию. Вера в Бога, церковная жизнь стала казаться каким-то отжившим средневековьем. От образованного человека этого не ждали. От будущего старца, когда он служил еще в императорской армии, этого не ожидали. Говорили, что это стало с Иваном Ивановичем? Он подружился с монахами. Крутили пальцем у виска и говорили: Какой был человек, какие надежды подавал.
Старец Варсонофий, будучи в Оптиной уже духовником, признанным старцем, беседовал со своими чадами, очень много говорил о неверии, о современных нравах, очень любил рассказывать разные истории из своей жизни, из жизни простого верующего народа. Он вспоминал, что когда был еще шестилетним ребенком, жил в имении отца, то как-то однажды неожиданно предстал перед ними неизвестный старец, подошел к отцу и сказал: Попомни, вот это чадо в свое время будет таскать души из ада. И он также неожиданно исчез, так что не найти его, не сказать откуда он появился в имении, охраняемом сторожами и собаками, никто не мог. В другой раз в более позднем возрасте, когда ему было за 30 лет, а его любящая мачеха склоняла его к тому, чтобы он определился с выбором своего жизненного пути и быть может женился, он, будучи зван на прием, положил в своем сердце завести пространную беседу с человеком, который окажется рядом с ним за столом. И рядом с ним оказался священник высокой духовной жизни. И так они весь обед проговорили об Иисусовой молитве. До конца обеда будущий старец принял твердое решение не создавать семью, не жениться.
Таких историй множество было в жизни старца Варсонофия. Он рассказывал о снах, о видениях, которые были разным подвижникам, о видениях рая, ада, рассказывал о частом явлении бесов монахам. Он рассказывал различные замечательные истории из жизни известных историков, писателей, композиторов, художников. Он сам говорил, что в своих беседах старается преимущественно действовать на сердце слушающего, а не на разум, потому что разум, говорил он, это холодная сила. И то, что попадает человеку через разум, часто бывает непрочно. Напротив, то, что приходит через сердце, остается на всю жизнь. И поэтому старец буквально собирал эти замечательные чудесные истории, которые до сих пор, если человек читает его беседы, с необычной оживляющей силой действуют на душу христианина.
Но есть и другая точка зрения, когда люди начинают относиться к чудесам и этим историям если не с недоверием, то с известной долей сдержанности, даже перетолковывают несколько слова апостола Павла, говоря, что знамения и чудеса – это для неверующих. А для верующих достаточно самой церковной жизни, веры в догматы, исполнения заповедей Божьих. И хотя эти мысли по своему верны, мы должны с вами признать, что сама суть духовной жизни заключается зачастую в том, что наше сердце, наша душа ищет таких рассказов о проявлении божественной мощи, проявления божественного промысла в нашей жизни. Наша душа, погрязшая в суете мiра сего, она задыхается без таких рассказов, без упоминания о том, как Господь действует в нашей с вами жизни или в жизни других верующих христиан. Поэтому старец призывал своих чад, своих слушателей читать жития святых, в которых есть, может быть, какие-то неточности, может быть, там какие-то ошибки встречаются, но они с необычной оживляющей силой действуют на душу христианина, даруют ему вдохновение, желание подражать подвигам святых. И проблема современных христиан может быть и не всех, но многих, в отсутствии этой простоты сердца, простоты веры, когда мы веруем без критичного отношения к тому, что говорит нам Церковь, когда мы не рассуждаем, когда мы не переоцениваем, не осмысливаем по своему, отлагаем одно в сторону, а другое принимаем.
Вот это та простота, которой обладала Мария Египетская. Из ее жития явствует, что она была простым и цельным человеком. Простой человек, если он захвачен большой страстью, зачастую становится великим грешником. Вот это исполнилось на преподобной Марии Египетской, когда она еще жила в Египте, до обретения настоящей веры. Мы не видим в ее душе никакого внутреннего разлада, никакой внутренней борьбы. Мы не видим того, чтобы она била себя в грудь и говорила: какая же я великая грешница, какая я блудница, как же я живу, мне в аду гореть. Будь она образованнее, начитанной в Священном Писании, она могла сказать про себя, что вот не я творю сие, а грех, живущий во мне. Она могла бы сказать, что я немощна, приклонна под страсть, что желаю доброго, но вот творю злое, потому что лежит во мне грех, соблазняет меня (см. Рим. 7, 15-20). Ничего такого мы не видим в ее жизни. Она сама признается, что жила грехом и даже не скопила никакого состояния, жила в нищете. Она была осведомлена о христианской вере, о Боге. Мы видим, что когда она взошла на корабль, который собирался в паломничество в Иерусалим, она понимала, куда плывет этот корабль, куда плывут эти паломники. Но это не помешало ей продолжать жить своей греховной жизнью. Мы видим, что она без остатка была предана и продана этой страсти. Она даже в храм пыталась войти наряду с другими христианами а Иерусалиме, не отдавая себе отчет в том, что она делает что-то неправильно.
Это признак простой цельной души, которая не имеет всех противоречий, и если она захвачена страстью, то на 100% целиком. Поэтому когда она обратилась от этой жизни к Богу, обратилась к покаянию, то вот эта мощь, эта черта, эта цельность ее характера, она подвигла ее на великие подвиги воздержания, самоотречения в Иорданской пустыне. Мы с вами сложны именно потому, что в нас много всего, в нас много различных личностей. И каждая личность требует своего. Мы одни с начальством, другие в семье, третьи с друзьями. Мы одни с мужчинами, а другие с женщинами. Мы расчетливы, мы постоянно смотрим на себя как бы в зеркало – как мы отражаемся в глазах других, как мы выглядим, какое от нас складывается представление. Мы постоянно как бы на сцене. Мы потеряли простоту, которая необходима верующему человеку, потеряли вот эту простоту сердца, которое воспринимает догматы веры с живостью и оживляет их. И из них уже израстают наши поступки, наши дела. Мы привыкли воспринимать веру через разум, через, догматы. Но разум сам по себе не способен возложить веру, ибо разум имеет дело с вещами видимыми, с вещами, которые можно пощупать, которые можно рассчитать, увидеть, вывести из них какое-то следствие.
А Бог не видим, Бог не чувствен для нас. Мы не можем Его ни пощупать, ни оценить Его нашим разумом, ни постичь Его. У нас есть сердце, для того чтобы верить в Бога, верить в церковные правила. Через сердце христианин живет. В сердце могут жить страсти, может жить грех. Но, тем не менее, только через сердце возможна жизнь верующего человека. И потому мы с вами должны стараться быть искренними, не лицемерными в своей жизни, делать все от чистого сердца, хотя бы оно и заражено поначалу грехом. Надо стремиться жить в заповедях Божиих, должны не двоедушничать, не лицемерить. И тогда Господь расцветит нашу жизнь красками того или другого состояния, того Царства Небесного, которого мы с вами желаем. Возможно такой образ поведения сделает из нас белых ворон, сделает из нас подобно тому, как говорили о старце Варсонофии, что он де выжил из ума, что он свихнулся, связавшись с монахами, уходит в монастырь.
Но мы должны помнить другие слова Христа Спасителя: Что толку человеку, аще мiр весь приобря́щет, то есть заслужит уважение, славу этого мiра, прослывет мудрым в веке сем, прослывает расчетливым, осторожным, внимательным. Что толку, если человек все это стяжет, а душу свою повредит. Да и какой выкуп даст человек за душу свою (см. Мф. 16, 26).
Аминь.