<<предыдущая оглавление следующая>>
СПИРИТИЗМ
Люди, преданные миру, часто и совсем оставляют церковь, начинают увлекаться чем-либо другим, например, спиритизмом. Один образованный человек, который, оставив университет, окончил Духовную Академию, и теперь даже в сане иеромонаха, говорил мне, что увлекся одно время спиритизмом, а затем познал, что в спиритизме действует диавол. А другой, ранее неверующий человек, передавал мне, что пришел к вере, когда однажды, занимаясь спиритизмом, увидел сатану. Вид его был как бы человека, но так ужасен, что увидевший его лишился чувств, а после навсегда отказался от спиритических сеансов и вернулся в церковь.
Спириты разделяются на две категории: одна в обольщении верит, что будто спиритизм не противен христианству и даже молятся перед началом сеанса, читая различные молитвы и псалмы; а другие, не маскируя себя, прямо заявляют, что их бог – сатана, который помогает им. Вот до каких ужасов доходят люди. Да спасет вас всех Господь.
В 1881 году, или даже раньше, когда спиритизм еще только поднимал голову, мне пришлось прочесть следующее.
В Париже впервые высокопоставленными лицами начали устраиваться спиритические сеансы. На них присутствовали многие из русской аристократии. Для доказательства того, что силы, действующие здесь, не противны воле Божией, занимались спиритизмом в храме Notre Dame de Paris. На престол была положена чистая бумага, а на ней карандаш. Вдруг раздался страшный треск в главном куполе, карандаш поднялся сам собою и начал писать. Когда посмотрели, то оказалось написано: «Я верю во Христа», но не прибавлено «пришедшего во плоти». Злой дух особенно стремится отвлечь людей от Бога, но делает это удивительно хитро. Если бы он сразу написал что-либо против Господа, то перестали бы с ним сноситься, здесь же все были вовлечены в обман, и из Парижа спиритизм стал распространяться повсюду; так и у нас в России стало огромное число его последователей.
Прочтя об этом, как было написано, новом открытии, подивился я легкомыслию людей, так легко подпадающих под власть врага, который всю свою злую деятельность направляет к тому, чтобы погубить человека.
СТАРЕЦ, СТАРЧЕСТВО
Духовный руководитель
Необходимо иметь руководителя, без него же легко попасть в сети врага, который вооружается за это на человека целою тучею помыслов. Нападает он и на одесную сторону, и ошуюю. То старается привести человека в уныние, внушая мысль, что спастись невозможно. Начинает открывать перед ним его грехи во всем их безобразии, желая окончательно смутить душу. «Да разве возможно тебе, грешнику, идти по узкому пути, он крайне неудобен, и, находясь на нем, ты ничего не получишь, кроме страдания. Да, наконец, успеешь еще покаяться; насладись жизнью, сойди пока на удобный путь: видишь, все им идут, зачем тебе выделяться?»
Но если человек не слушает вражеских советов, то он начинает нападать справа. «Вот какая ты хорошая, далеко не такая, как другие, они – что, погибшие грешники, а ты спасенная, все у тебя прекрасно, ты достойна за святую жизнь свою божественных видений и откровений». Горе человеку, который поверит врагу, но распознать его козни бывает иногда очень трудно, а отсюда как важно, как необходимо иметь духовного руководителя.
У нас в Скиту сохранился древний обычай: каждый день вечером приходить к старцу на благословение и откровение помыслов. К сожалению, этот святой обычай почти во всех других монастырях оставлен. А между тем, враг за день столько наплетет, что иноку и распутать трудно, а придет он к своему Авве, расскажет все, тот его наставит, утешит, и сети врага разорвутся легче паутины. Диавол трепещет не только человека, идущего к старцу для откровения помыслов, но бежит даже от его тени. Есть прекрасная книга аввы Дорофея, в которой объясняется, как важно в деле спасения духовное окормление. Кто обо всем советуется со старцем, тот легко спасается; жаль только, что в настоящее время люди как бы совсем это позабыли, особенно в миру. Там даже исполнение каких-либо религиозных обрядов, например, хождение в церковь, соблюдение постов, считают занятием только женщин, да и то более простых, чем интеллигентных.
Без руководителя трудно спастись. И, как говорится, можно, но только осторожно.
Все мы грешны перед Богом, все бываем по временам холодны и равнодушны к Нему, а между тем, для получения спасения необходимо следовать за Господом. Но для того, чтобы идти за Ним, необходимо иметь руководителя, так как без не него можешь и узнать, что приятно Богу и что нет.
На все это я могу сказать: Господь не оставит. Мы видим из Житий святых, что подобное бывало нередко. Умирает старец, уже лежит на смертном одре. Его обступают братия и спрашивают: «На кого ты, Авва, оставляешь нас?» Тот обводит стоящих своим взором, посмотрит туда, сюда, как бы ища кого, – и не находит никого. Наконец, говорит: «На Бога оставляю вас». И действительно, Бог неожиданно посылал им наставника или Сам Своею Милостью защищал от различных напастей.
Очень утомился, как будто ничего не делаешь: сидишь, да разрешаешь от грехов, так может показаться со стороны. А на самом деле не так: исповедь очень утомляет. Если Господь сподобит вас, то убедитесь в этом из личного опыта.
Я спасти не могу, спасает только один Бог.
Боюсь, что придется мне отвечать за чад моих духовных. Я все думаю, что мало для них делаю, мало забочусь и о себе, и о них. Ну, уж о себе как бы так и надо, а об них-то...
Руководствуясь указаниями старца, можно легко достичь Горнего Иерусалима
Как же устоять против нападений вражеских? Как непреткновенно идти по пути ко спасению?
Представьте себе человека, идущего в город и заблудившегося в пути. Страшно ему. Один он ночью в чаще лесной. Вдали слышится вой волков, близ – шум несущегося потока, в который он едва не упал, там острые камни, там гора, а за нею пропасть. Опасности подстерегают на каждом шагу, и человек чувствует себя совсем беспомощным. Но вдруг сверкнул огонек, и перед заблудившимся путником появляется лесной сторож. Чувствует путник теперь, что спасен. Сторож берет его за руку и фонарем указывает путь. Ему знакома каждая тропинка в лесу. Он предупреждает путника об опасности. «Осторожно, – говорит сторож, – здесь пропасть», – или: «правее, там камни», и т.п. И путник, следуя его указаниям, благополучно выбирается из леса и достигает города... Город – это Царствие Небесное, лес – земная жизнь наша, а сторож – старец. Руководствуясь его указаниям, можно легко достичь Горняго Иерусалима.
Каждый человек переживает период брожения, т.е. время, когда страсти нападают, подобно псам, шипят, подобно гадам, воют, как волки, и даже ревут, как медведи. Опасное это время, его необходимо надо пережить, побороть все страсти, чтобы наследовать жизнь вечную. Виноград, из которого приготовляется вино, сначала подвергается брожению. Бурно идет этот процесс, пока, наконец, не получится чистое, вкусное и крепкое вино. Даже обыкновенный квас, когда бродит, достигает такой напряженности, что если в бочке не открыть предохранительный клапан, то бочку разорвет, как разорвало однажды у нас в Скиту сорокаведерную бочку. Так и страсти сильно волнуют человека, и как необходим ему в это время руководитель. Представьте себе, что какой-то человек ночною порой идет по лесу. Полная темнота вокруг, и он не знает, куда идти. В отдалении слышится вой волков, под ногами шипят змеи, а там слышен шум несущегося потока. Страшно ему. Но вдруг слышит странник чьи-то шаги. Сжалось его сердце: «Это, должно быть, разбойник идет убить меня», – подумал он. Но напрасно испугался странник: это не разбойник, а путник, который пришел помочь ему. Он держит в руках фонарь и указывает дорогу: «Иди сюда, ты не туда пошел», – говорит он заблудившемуся, и тот благополучно выбирается из леса и доходит до своего села или до вокзала. Так и в жизни необходимо руководство. Земная жизнь – это ночь, во время которой легко нападать врагу, но духовное водительство спасает нас. И из вас некоторые пережили уже, а другие переживают время брожения и даже, может быть, очень сильного, но не бойтесь, с Господом не страшно: «Господи, спаси меня! Господи, помоги мне!» – должна вопиять всякая верующая душа – и Господь никогда не оставит.
Догорает теперь старчество. Везде уже нет старчества, у нас в Оптиной догорают огарочки. Враг ни на что так не восстает, как на старческое окормление: им разрушаются все его силы. Везде он старался его погасить и погасил. Есть монахи исправно живущие, но об откровении помыслов, о старчестве они ничего не знают. Поэтому без старчества во многих монастырях осталась только одна форма монашеского жития, одна внешность. Иисусову молитву теперь редко кто творит, а что за монашество без Иисусовой молитвы? При Екатерине II враг воздвиг гонение на старчество. Екатерина II прямо закрывала монастыри, старцы и ученики бежали кто на Афон, кто в западные православные государства. Один из них, Паисий (Величковский), бежал на Афон... Ученики его опять насадили старчество у нас и в других обителях после того, как было позволено им снова возвратиться в Россию. И старчество процветало, а теперь везде угасло, забыто.
Враг начинает с невинных вещей и завлекает в грехи. Подымет головную боль, да и скажет, что надо пройтись, голова не пройдет, ибо душа наша может слышать слова бесов. Пойдет из кельи по Скиту, подойдет к воротам: «Почему не выйти?» Выйдет. Смотрит – лужайка, скамейка. «Почему не посидеть, здесь очень хорошо». Сядет, понравится ему здесь. И на другой день выйдет, и каждый день начинает ходить. Выходит, садится там однажды, и вдруг подходит девочка, начинает заговаривать с ним, он отвечает, познакомились. Вот и идет к себе в келью и думает: «Что же это я делаю?» Опомнился, идет к Старцу и кается. Старец говорит: «Да, это не хорошо, больше не ходи туда, если встретишь где-либо, не кланяйся». Тот слушается Старца, и весь злой план диавола рушится. А план был таков, чтобы свести их вместе, чтобы она забеременела и родила, принудила его выходить из монастыря и жениться. А там в миру завертит его совсем, заведет любовников, а он будет ревновать. Наконец, застает жену с любовником и сгоряча убивает его и себя. Вот и пропали, погибли бы души. А Старец все разрушил. По этому-то враг и ненавидит старчество, ненавидит место откровения помыслов, самый голос, которым это говорится.
[О Вольтере, Дидро и др., распространявших тогда свои учения]. Эти учения проникли и в Россию, известно, что императрица Екатерина была в переписке с западом, увлекаясь этими учеными, и под влиянием их начала притеснение монастырей и гонение на старчество. Враг воздвиг эту французскую революцию, имея в виду не только Францию, а главным образом православную Россию...
... Где и когда Россия соприкасалась с Францией, там всегда Россия получала вред им материальный и духовный. Так и теперешнее состояние России является следствием союза с Францией. Когда он был заключен, то современные подвижники благочестия говорили: «Великое чудо милосердия Божия будет, если Россия не погибнет, ибо она заключила союз с отверженным родом...».
Видит Господь, что всех люблю, что всех хотел бы заключить в свое сердце, и не тесно там, но что поделаешь? Не хотят некоторые, сами не идут. Да и их я не виню; все это дело диавола, они не виноваты. Были на меня гонения, да Господу вот как угодно было сделать...
Иногда, когда ни к кому нельзя было обратиться за советом, я ходил в монастырь к схимонаху... Он был духовной жизни. Один раз он мне сказал следующее относительно творчества: (Сам он находился под руководством о. Макария).
— Куда вы сейчас пойдете от меня?
— В Скит.
— Как же вы пойдете?
— Да вот, выйду из монастырских ворот, потом по дорожке лесом к скитским воротам, а чрез них и в Скит.
— А потом куда?
— В келью к себе.
— Хорошо, а другого пути нет?
— Кажется, нет. Разве только в другие ворота через конный двор.
— Так. Это краткий путь. А можно, выйдя из монастыря, сначала пойти на Прыски, потом на Шамордино, затем обойти Скит кругом, подойти к нему с западной стороны, и, наконец, в ворота. Вот так и в духовной жизни: есть различные пути ко спасению, а путь старческого окормления есть прямой, кратчайший. И не только ко спасению, но и совершенству христианскому. Поэтому его диавол так и ненавидит.
Много о старчестве писано, а вот этого, самого существенного, я, кажется, нигде не читал...
Молю Господа, чтобы поставить мне вас на ноги, чтобы укрепились ваши ноги, еще детские. Ибо после меня на вас будут нападать, но вы не бойтесь, ибо основания ваши будут лежать на камени заповедей. Вы находитесь в таком же состоянии, как и я. Ко мне был очень расположен о. Анатолий, духовно я стоял к нему ближе всех. Он называл меня подвижником, а это возбуждало негодование в некоторых из братий. Правда, так близко к о. Анатолию, как вы ко мне, я не был, но все же пользовался некоторыми льготами. И вот после смерти о. Анатолия на меня были нападения...
Старцы оптинские
И от монастырской братии, особенно от скитян, требуется высокая жизнь по заповедям Христовым, жизнь равноангельская.
Наши почившие старцы осуществили эти высокие заветы, и Господь прославляет их. Тела их, веруем, лежат нетленны; про батюшку о. Макария достоверно известно, что тело его не подверглось тлению, в чем могли убедиться, когда ставили над ним часовню, а ведь он скончался лет шестьдесят тому назад.
В Оптиной Пустыни подвизался насадитель старчества о. Лев. Сильно восставал враг на него за то, что тот принимал народ и советом спасал многих. Диавол вооружил против сего Старца не только мирян, но и иноков. Однажды некоторые из монахов, ненавидевшие о. Льва, донесли на него архиерею: "У него все бабы, да бабы, и он возится с ними с утра до ночи, это вовсе не подобает монаху", – писали иноки Владыке.
Архиерей сам приехал в Оптину, чтобы лично убедиться в справедливости написанного. Когда он пришел к батюшке о. Льву, тот, действительно, был окружен толпами народа, в большинстве состоявшего из женщин. Вдруг принесли бесноватого, который с пеной у рта бился на руках приведших его людей.
— Не запрещал ли я вам принимать народ? – строго сказал архиерей, – но вы все-таки его принимаете?!
— "Пою Богу моему дондеже есмь" (Пс. 145, 2), – ответил Старец; – посмотрите, Владыко, – продолжал он, указывая на бесноватого, – этот человек почти потерял человеческое подобие; неужели же я, как скотину, прогоню его? А эти женщины, жаждущие спасения души, если я их отвергну, то Господь меня отринет. – Архиерей понял глубокое значение слов Старца и признал его действия.
Вот письмо. В нем меня обзывают самыми площадными, ругательными словами. Особенно за мои собеседования в монастыре. Думаю на того, на другого,.. но кто бы это ни был, во всяком случае – мой благодетель. Может быть, Господь за это простит мне что-либо из моих грехов.
Нельзя нам ни убавлять, ни прибавлять из того, что установили наши великие старцы...
В отношениях ученика и старца главное - вера ученика
В отношениях ученика к старцу главное – вера ученика.
Если спрашивают старца с верой, то Господь по вере спрашивающего и открывает ему Свою волю. Даже мирские священники по вере обращающихся к ним, открывали им волю Божию. Святые отцы говорят, что если с верою спросить младенца, то и через него Бог откроет Свою волю. А если спрашивать с испытующим духом, то Бог внушит и пророку сказать ложь.
Я вам не рассказывал про о. игумена Вениамина Раифской Пустыни, как он, не имея никого, к кому бы мог обратиться за советом, решил спросить у первого встретившегося ему младенца. У него было давно желание построить колокольню в обители, а средств и благодетелей не было. Тогда он решил: «Пойду я сейчас в ближайшую деревню и у первого младенца спрошу: строить колокольню или не надо?» Идет, проходит около версты и видит, что идет женщина с маленькой девочкой. Когда они приблизились к нему, он, благословив их, спрашивает девочку:
— Как тебя зовут?
Та отвечает:
— Мася.
— А сколько тебе лет?
Она ответила, что ей чуть ли не 30 миллионов лет, а мать сказала, что ей около 4 лет.
— Ну, хорошо, так скажи мне: строить мне колокольню или нет?
— Штлой (т.е. строй).
— Спаси тебя Господи, деточка, – сказал о. Игумен и возвратился в обитель.
И в этот же день приказал нанимать рабочих, приготовлять леса, и вообще, делал надлежащие распоряжения. На следующий день приходит к нему подрядчик какой-то и говорит:
— Вот, Батюшка, явилась у меня мысль пожертвовать вам в обитель заготовленный у меня кирпич – 1 миллион штук. Только смущаюсь я тем, что вам его некуда будет употреблять.
А о. Игумен и говорит:
— Спаси вас, Господи, ведь я начал строить колокольню, и кирпич очень нужен.
— Ну, вот и слава Богу, – отвечает подрядчик, – так я вам сегодня же начну перевозить кирпич.
И пошло дело, и выстроил хорошую колокольню. Вот видите, что значит вера...
Враг ненавидит, когда один относится к другому с искренним чувством и любовью о Христе. Он всегда старается посеять вражду и разъединение, как ненавистник добра. Вот я и говорю Вам, что враг не оставит этих наших отношений искренних и прямых, как отца к сыну. Ведь он нередко разъединял и святых. Но я говорю, если между нами будет сохраняться откровенность, простота и искренность, то ничего он не сможет сделать, ибо нашей откровенностью друг к другу будет разрушаться всякая его злоба. Это я считаю нужным сказать вам.
Помыслы недоверия духовнику
Да, да. Вот это его [врага] первое дело – поселить в послушнике недоверие к старцу, разделить их. Вот какие мысли. Это его дело. К кому же, как не к старцу поселить недоверие. Да он может даже представить старца творящим блуд. Поэтому авва Дорофей и говорит: «Не верь тому, если даже увидишь старца блуд творящим».
Помыслы осуждения духовника
А вы отвечайте на это помыслу: «это не мое дело, за это Старец и отвечает, а не я». В святоотеческом писании говорится, что Старец иногда сам не знает, что и для чего он делает. Часто только через год или два – становится ясным, почему сделал такое-то дело Старец. Господь внушает Старцу сделать и выставляет некоторую причину, но не главную, которая сама собой выйдет наружу, когда дело будет сделано...
Помыслы освободиться от послушания старцу
Это он всегда так. Вы здесь наденьте броню, латы, потом и идите в солдаты. В латах там хотя и будет он в вас пускать стрелы, от вас стрелы будут отскакивать. Как авва Дорофей говорит: «Ту стрелу, которую в тебя бросил диавол, не только не прими в себя, а возьми ее и пусти в него». И уходят от нас в солдаты, служат там 2, 3, 4 года и возвращаются, хотя помятые в борьбе, хотя раненные, но живые, и снова начинают у нас жить в Скиту. А что я не нравлюсь диаволу, то это я знаю и не от одного вас; особенно же оттуда, с женского крыльца. Это я вам говорю, как чаду духовному, к которому я особенно расположен. Придет там какая-либо женщина, подойдет к самому крыльцу и уйдет обратно, под действием подобных мыслей, как-то: что о. Варсонофий болен, ему некогда, вероятно, народу много, да и нашла к кому идти, и т.п. А потом оказывается, что это – чистая душа, – я сказал бы так, если кого можно назвать чистым. Так и уйдет, дойдет до монастыря, а там новая мысль: зачем ушла? Подумает, подумает, да и решит завтра придти. На следующий день начинает собираться ко мне, а ей мысль: куда? зачем? он не принимает и т.п. Все-таки решит идти. Подходит к крыльцу, а ее словно силой какой отталкивает от него. Наконец, пересилит себя, войдет на крыльцо: входит и видит народ. «Не уйти ли? Народу много, да одни бабы, стану я сидеть с ними». У нее все-таки хватит мужества остаться. Сидит, как в огне, и все думает: не уйти ли? Наконец, выхожу я и говорю ей, сам не зная почему: «А теперь пойдемте ко мне». Она поражена: «Батюшка, Вы прозорливый». Да нисколько я ничего не знал об этой борьбе, а просто мне возвестилось позвать ее, да и позвал. Потом начинается исповедь, и открываются ее грехи, все равно, что змеи, сидящие в воде под камнями, они не выползают оттуда, а кусают, кто подойдет. Так и она свои грехи, сидящие у нее в глубине сердечной, не исповедовала никогда или из-за стыда или страха. Мне возвещается так, что невольно я называю ее грехи ей и она кается в них. «Я была у монастырского духовника о. Саввы и не сказала, духу не хватило и Вам бы не сказала, если бы Вы сами мне не назвали их». А вовсе их и не знал я, мне просто было откровение сказать, и я сказал.
О жизни по совету
За советом надо обращаться к одному кому-нибудь. То, что я сейчас говорю, чрезвычайно важно, и блаженны те, кто это знает. Бывает так, что придет кто-нибудь в Оптину, например, посоветуется с одним, потом с другим, иногда у трех-четырех побывает. Каждый советует по-своему, и у вопрошающего получается смущение: он не знает как поступить, чьему совету последовать. А нужно было спросить у того, к кому он первому пришел, и что тот посоветует, принять во внимание, считая это за волю Божию. Д.Н.
СТРАСТИ
Чтобы наследовать жизнь вечную, необходимо побороть в себе все страсти
Каждый человек переживает период брожения, т.е. время, когда страсти нападают, подобно псам, шипят, подобно гадам, воют, как волку, и даже ревут, как медведи. Опасное это время, его необходимо надо пережить, побороть все страсти, чтобы наследовать жизнь вечную. Виноград, из которого приготовляется вино, сначала подвергается брожению. Бурно идет этот процесс, пока, наконец, не получится чистое, вкусное и крепкое вино. Даже обыкновенный квас, когда бродит, достигает такой напряженности, что если в бочке не открыть предохранительный клапан, то бочку разорвет, как разорвало однажды у нас в Скиту сорокаведерную бочку. Так и страсти сильно волнуют человека, и как необходим ему в это время руководитель.
Бесстрастных людей нет
[Людей условно можно поделить] на категории, сообразно их внутреннему устроению. Первая категория людей совершенных, победивших все страсти. Вторая – борющихся, которые то одолевают страсти, то побеждаются ими и, наконец, третья – плотские, которые всецело предаются страстям.
Действительно, каждый человек различно относится к борьбе со страстями. Впрочем, и совершенные люди имеют страсти, вполне бесстрастных людей нет; бесстрастие существует в полной мере лишь за гробом. Но у совершенных страсти замерли, т.к. им не дают ходу. Каждый человек, какую бы высокую жизнь он не вел, каких бы благодатных даров ни сподобится, должен помнить и никогда не забывать, что и он человек страстный.
Страсть остается в человеке до самой смерти, и бесстрастие может быть только относительное. Это мы можем видеть из того, что многие подвижники, как например, преп. Иаков, проведя всю жизнь в подвигах, впадали в грех. Кто трудится в молитвенном подвиге, тот несомненно ощущает в себе движение страстей, но в человеке, достигшем внутренней молитвы, страсть подобна покойнику, она уже не может властительски терзать его, и чем молитва сильнее действует в человеке, чем она более утверждается в сердце подвижника, тем все тише и тише действуют страсти, они как бы спят.
В городе Костроме жил некогда один блаженный, который часто спрашивал у одного благочестивого купца: "Ну что, живы ли еще покойнички?" Некоторые смеялись над его словами, не понимая их значения, но человек духовный понимал, что под покойничками блаженный подразумевал страсти, которые замирают у людей благочестивых, но все еще живы, и надо всегда быть настороже.
Страсти заразительны
Греховные страсти губительно действуют и на душу и на тело. Уже находясь в монастыре и читая св. Отцов, я узнал, что страсти также заразительны, как заразные болезни, и, как последние могут передаваться через предметы, так и первые.
Когда св. Спиридон, епископ Тримифунтский, ехал на Вселенский Собор, то на пути остановился в одной гостинице. Сопровождавший Святого инок, войдя к нему, спросил:
— Отче, не могу понять, отчего это наша лошадь не ест капусты, которую я ей купил у нашего хозяина; капуста хорошая, свежая, хоть бы человеку есть, а лошадь не ест?
— Оттого, – сказал Святой, – что животное чувствует нестерпимый смрад, исходящий от капусты, который происходит оттого, что наш хозяин заражен страстью скупости.
Человек, не просвещенный духом, этого не замечает, но святые имеют дар Божий распознавать страсти.
Однажды один из посетителей батюшки о. Амвросия просил этого последнего продать его шубу, почти совсем новую, на дорогом меху, за половинную цену. С этой целью он оставил шубу у Старца. Услышав о ней, козельский исправник приехал к Батюшке, прося его благословения на покупку.
— Нет, – ответил Старец, – не благословляю, она вам не подходит; вот там в Козельске есть один еврей, он ее и купит.
Исправник послушался. Оказалось, что шуба принадлежала человеку, зараженному гордостью, и эта страсть передалась тому, кто ее купил.
Не давайте сердцу привязываться к тленным благам мира сего, гоните из него всякое пристрастие, так как только в сердце, свободном от всех пристрастий, может сотворить Себе Обитель Господь
Помню я, лет сорок, а то и пятьдесят тому назад это было, был я в одном доме. Там было много гостей. Одни, как это водится в миру, играли в карты, другие разговаривали, потом начались танцы, это не был настоящий бал, а так неожиданно устроилось. На этом вечере была девушка удивительной красоты. Ни в чем, происходящем вокруг нее, она не принимала участия. Потом она встала, подошла к роялю и начала играть. Чувствовалось, что она совершенно ушла от окружающей обстановки, ушла в себя, в свой внутренний мир, и, пожалуй, в эти звуки. Стояла чудесная лунная ночь. Долго играла девушка, а когда наигралась, встала, подошла к окну и задумалась. Меня заинтересовало, и я решил с ней познакомиться. Подхожу к одной даме и спрашиваю:
— Знаете ли вы такую-то?
— Знаю.
— Познакомьте меня с нею.
— Хорошо, познакомить-то я могу, только стоит ли? Уверяю вас, что она совсем неинтересна, и ничего вы в ней не найдете.
— Ну уж об этом предоставьте судить мне самому.
И познакомился я с этой девушкой. Ей было, не помню, сколько лет, но не менее двадцати. Она оказалась очень глубокой натурой, жившей своею внутренней жизнию; она любила, и любила так, как такие люди умеют любить.
— Это моя первая, и уверяю вас, моя последняя любовь, – говорила она, и не лгала. – Понимаете, он все, чем я живу, свет моей жизни, им все наполняется вокруг меня и во мне; без него все мрак, все темнота, и жизнь теряет всякий смысл. Я ему отдала всю себя, свою душу, свое сердце.
— Где же он?
— Страшно сказать.
— Что, далеко уехал?
— Нет, умер.
— И вы мертвого любите?
— Да, люблю, и никого другого никогда не полюблю. Ведь я отдала всю свою душу, свою любовь – все это у него, все он унес с собой в могилу, а у меня ничего не осталось.
Недолго продолжалось знакомство мое с этой девушкой, скоро она уехала в Самару, но все время, пока я ее знал, она оплакивала свою первую любовь.
— Я никогда не полюблю другого, – говорила она.
Эта встреча была пятьдесят лет тому назад. Если бы я встретил эту девушку теперь, я бы знал, что ей сказать. Я бы сказал: "Вас любили? От такой любви осталось одна тоска, одна пустота, и вы говорите, что не полюбите другого? А я вам советую полюбить другого, знаете кого? Господа Иисуса Христа! Вы хотели отдать свое сердце человеку – отдайте его Христу, и Он наполнит его светом и радостью вместо мрака и тоски, оставшихся вам после любви к человеку".
Так и вам говорю: иные, быть может, пережили такое чувство, и, наполовину угасшее, оно теплится чуть видной искрой в вашем сердце – затушите эту искру!
Другие, может быть, сейчас переживают самый разгар этого чувства – гоните его, не отдавайте ему своего сердца, так как его требует Господь Себе: "Даждь Ми, сыне, твое сердце!" (Притч. 23, 26) – обращается Он к человеку. Не давайте сердцу привязываться к тленным благам мира сего, гоните из него всякое пристрастие, так как только в свободном сердце, свободном от всех пристрастий, может сотворить Себе обитель Господь.
Борьба со страстями
Раздражение и осуждение – это тоже страсти, с которыми приходится бороться всю жизнь. Когда я поступил сюда при о. Анатолии, я ему говорил, что хотелось бы мне пожить по уединеннее.
— В затворе?.
— Да, – отвечаю я.
— Что же, и в баню ходить не будете?.
— Конечно.
— Да, вот я про то-то и говорю, что в баню ходить не будете.
— Вы, Батюшка, – говорю я, – что-то под «баней» разумеете иное?
— Да, пустыня, затвор не очищают нас. Я в пустыне со своими страстями могу жить и не грешить, по-видимому. Нам нельзя там познать свою немощь, свои пороки, раздражение, осуждение, злобу и др. А здесь нас чистят, как начнут «шпиговать», только держись, – мы будем познавать свои немощи и смиряться. Здесь без вашей просьбы начнут вас чистить. Когда только поступаешь, все кажутся ангелами, а потом начнешь видеть пороки, и чем дальше, тем больше; с этим надо бороться.
Научиться бороться со своими страстями очень важно и даже необходимо. Лучшим руководством в этом будет для вас чтение Житий святых.
Не нужно слушать врага, необходимо бороться с ним.
Все люди в этом отношении разделяются на три категории: плотские, борющиеся и совершенные. Люди плотские – это те, которые являются рабами страстей, страсти ими повелевают. Например, диавол внушает: "Убей такого-то, он тебе много сделал зла", и человек все это совершает. Люди, отдающиеся во власть страстям, погибнут, если только не покаются, а если раскаются в своих грехах и начнут по силе бороться со страстями, то будут спасены. Примером может служить разбойник на кресте: он убивал, грабил, совершал всякие злодейства, но когда покаялся и воззвал ко Господу: "Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем" (Лк. 23, 42), – то был помилован.
Люди второй категории – это борющиеся со своими страстями. Их борют всякие страсти: гнев и блуд, и злоба, но они стараются не подчиняться им. Например, чувствует такой человек злобу к кому-нибудь, так бы, кажется разорвал своего противника на части, но он не поддается страсти, не выражает свою нелюбовь; а стремится еще сделать какое-либо добро ненавидимому, – такой борется со страстью. И так во всем. Борющиеся будут спасены. Господь не попустит таким погибнуть.
Надеюсь, все мы относимся ко второй категории людей, боремся по силе со своими страстями. Конечно, иногда страсти побеждают, но иногда и мы побеждаем страсти; и эта борьба ведется всю жизнь. "Немощная врачующи и оскудевающая восполняющи" даст нам явиться победителями страстей.
Наконец, люди совершенные – это те, которые владычествуют над страстями. У них есть страсти, но они вполне покорили их под свою власть. Эти люди особенные, а нам, грешным, хорошо если мы будем находиться и среди борющихся со страстями, и за это слава Господу, не потеряем тогда надежды на спасение.
Будем же бороться со страстями, а если когда они победят, то будем каяться и исповедываться во грехах своих. Вот на Страшном Суде уже не будет покаяния, не будет там ни Варсонофия, ни Гавриила, а только одна правда Божия. Постараемся преобразиться духовно, для такого преображения и в монастырь идут.
Я никогда не был за границей, а теперь всей душой стремлюсь туда, да стар уже и капиталов нет. Не понимайте мои слова в буквальном смысле, надо все понимать духовно. Жажду я перейти за границу страстей и достигнуть истинного света. [...] Переехать за границу своих страстей, т.е. избавиться от них совершенно и заменить противоположными добродетелями. Когда переезжают чувственную границу, то необходимо иметь с собою паспорт – без этого не пропустят; так и побеждая страсти, мы получаем как бы новый вид, паспорт для жизни вечной.
Каждая страсть есть болезнь души; ведь зависть, гнев, скупость – не телесны, а душевны. Лечат больное тело, тем более необходимо лечить больную душу. Для борьбы со страстями и существуют монастыри. Впрочем, и мирские люди не могут быть избавлены от этой борьбы, если хотят спасения. Вот и у нас в Скиту ведется борьба. Никто сразу не делается бесстрастным. Один поступает гордым, другой блудник, если не "чувственный", то мысленный, третий так зол, что мимо него проходить надо со страхом, четвертый скуп, дорожит каждой копейкой, так что невольно скажешь, зачем же он в монастырь шел? Пятый чревоугодник, ему все есть хочется:
— Ведь ты уже был на трапезе? – говорят ему.
— Что мне трапеза, мне этого мало, – отвечает, и ест потихоньку в келье, устраивая себе и полдник и полунощник и т.д. И все в таком роде. Такие люди сами сознают свои грехи и каются в них, но вначале исправление идет медленно. Опытные в духовной жизни старцы смотрят на них снисходительно: ведь он – новоначальный, что же от него еще ждать? Но проходит лет двадцать пять, и видим, что труды не пропали даром. Из чревоугодника сделался постник, из блудника – целомудренный, имеющий всегда в мыслях Господа, из злобного – любвеобильный, из гордого смиренный, и т.д. В миру редко кто знает об этой борьбе. На вопрос – как спастись? более благонамеренные отвечают: надо молиться Богу для спасения, а будешь молиться и спасешься. И не выходят из этого круга. А между тем, молитва человека страстного не спасет его. Цель, и единственная цель нашей жизни и заключается в том, чтобы искоренить страсти и заменить их противоположными добродетелями.
Ум, когда упражняется в чтении Св. Писания и молитве и тому подобном, очищается от страстей и просветляется. Когда же погружен только в земное, то он становится как бы неспособным к пониманию духовного.
Я знал 2-х братьев, один тогда был врачом, а другой профессором в Духовной Академии (ныне митрополит Антоний Петербургский). Два брата избрали себе разные дороги, и после многих лет разлуки сошлись вместе и начали беседу. Конечно, беседа коснулась и духовной стороны. Все, что ни говорил врач, было понятно профессору Академии, а что говорил профессор, не мог понять врач, не то чтобы не хотел, нет, не мог, как ни старался, – и попросил брата начать разговор о чем-нибудь другом. Поэтому необходимо упражняться в духовном и побеждать все страсти, пока они еще не глубоко укоренились в нас. Страсти легко побеждать в помыслах, но когда они перейдут в слова и дела и укоренятся, то очень трудно, почти невозможно...
В борьбе со страстями нужно учитывать хитрости врага
Враг всегда особенно нападает с одной, напирая на какую-либо одну страсть. Например, завлекая в чревоугодие, он не будет в то же время смущать сребролюбием, ибо он этим может разрушить свою работу, пожалуй, станет человек скупиться и для угождения чреву. Или, завлекая в сети сребролюбия, он не станет еще напирать на блуд, ибо опять может разрушить свою работу.
«... Преходит сквозе безводная места, ища покоя, и не обретает» (Мф. 12, 43; Лк. 11, 24).
Что разумеется здесь под «безводными местами»? – Души людей слабых, порочных, не имеющих никаких добродетелей. Диаволу неинтересно соблазнять, навести на грех такого человека, у которого грешить не только мыслью и словом, но и делом, есть дело обыкновенное. Такого человека он вводит в грех без всякой борьбы, как обыкновенно он действует в миру. Наконец, он опять решается возвратиться к тому человеку, из которого он изошел, и приходит... Когда он изшел из этого человека, человек ощутил умаленье борьбы со страстями: они его как бы перестали тревожить. И предался рассеянности человек, перестал внимательно следить за собою, впал в беспечность. Вот в таком-то состоянии и находит, возвратившись к нему, диавол.
Видя его неготовым к борьбе с собой, пользуясь его беспечностью, диавол идет и берет с собой еще 7 духов, злейших себя, и, «вшедше живут ту, и будут последняя человеку тому горша первых...» (Мф. 12, 45; Лк. 11, 26). Потому всегда надо внимать себе...
... Такой человек по утишению скорбей, дал место в себе гордости, что и способствовало тому, что он пришел, наконец, в такое бедственное положение...
Надо молиться, чтобы Господь открыл главную страсть
Надо молиться, чтобы Господь открыл главную страсть, сам ее не найдешь. А найти ее очень важно для того, чтобы знать, куда направлять свои силы, т.е. знать, с какою страстию преимущественно бороться.
С чего начинать борьбу со страстями
Начинать эту борьбу лучше всего так: хотя нам присущи все страсти, но одни в большей степени, другие в меньшей. Надо определить, какая страсть в нас господствует, и против нее вооружиться. Вести борьбу со всеми страстям сразу невозможно: задушат. Победив одну страсть, переходить к искоренению другой и т.д.
Человек, достигший бесстрастия, получает как бы диплом на право входа в Царство Небесное, делается собеседником ангелов и святых. Человеку, не победившему страсти, невозможно быть в раю, его задержат на мытарствах. Но предположим, что он вошел в рай, однако остаться там не в состоянии, да и сам не захочет. Как тяжело человеку невоспитанному быть в благовоспитанном обществе, так и человеку страстному быть в обществе бесстрастных. Завистливый и в раю останется завистливым, гордый и на небесах не сделается смиренным. Люди с противоположными направлениями не понимают друг друга и часто приносят вред.
Как побеждать страсти, чтобы приобрести чистоту сердца
Для этого необходимо читать Жития святых и современных подвижников, как живые яркие примеры этой борьбы со страстями, и вообще чтение святоотеческих писаний...