<<предыдущая оглавление следующая>>
ТОРГОВЛЯ
Сейчас провожу скорбную и расскажу вам о ней. Три года тому назад она с мужем была у меня (родом она из Курска, очень богатые торговцы); жизнь тогда шла так хорошо. А теперь она уже схоронила мать и чуть не схоронила себя. Дело женское – трудно с торговлей, разорилась, всего осталось тысяч сорок. Шла однажды вечером, напали двое, один отнял деньги, рублей шестьсот, а другой бил чем-то по голове. Теперь хочет ликвидировать дела, а то все грозятся убить.
Ну, а вам не советую прекращать торговлю (то относилось к Л.И. Карасевой), будущее покажет, а теперь кормитесь, и слава Богу.
Да, трудно торговать, и мы сейчас ведем торговлю, только другую. Мы спасаем души, духовно питаем их и за их святые молитвы цепляемся сами и спасаемся. Так и идет все в круговую.
ТУРГЕНЕВ И.С.
Тургенев, например, высоко ценил женщину; все женщины в его произведениях окружены ореолом, мужские типы очерчены менее ярко. Из наших великих русских писателей только Гоголь, тоже поклонник всего прекрасного, в последнее время своей жизни ищет в женщине прежде всего христианку, и христианку истинную; он, впрочем, такой не встретил не потому что среди русских женщин не было такой; нет, женщины-христианки у нас всегда были и будут, ими воспитывается молодое поколение, они являются залогом нашего счастливого исторического будущего, но, верно, потому что было это неполезно.
Сегодня беседовал я с одной интеллигентной особой, окончившей гимназию и собирающейся поступить на курсы; она восхищается Тургеневым: "Куплю, – говорит, – полное собрание сочинений, все прочитаю; очень уж ярко вырисованы у него женские типы". Да, она говорила справедливо. Тургенев – замечательный писатель-художник, но плохо он кончил: не отдал он своего сердца Господу.
В одной своей статье, написанной незадолго до своей смерти, Тургенев говорит: "Довольно гоняться за красотой..." и т.д., но, к сожалению, до конца жизни он гонялся за красотой. Много раз поэт увлекался: наконец, всю последнюю любовь, все, что осталось в его душе, он отдал безвозвратно женщине, а Христу не осталось ничего. Его он изгнал от себя. И кого же так полюбил Тургенев? Предметом его последнего увлечения является ветреная женщина, итальянская еврейка Виардо. Виардо ужасно относилась к нему: вместо того, чтобы покоить его, 75-летнего старца, она просто третировала его и даже гордилась, что с великим русским писателем она обращается как с последним лакеем. А что же Тургенев? Он был ослеплен любовью и все переносил.
Жалкое ослепление души! А Богу принес он минус. Перед смертью окружавшие Тургенева (нашлись все-таки добрые люди) позвали священника, но он отказался причаститься, да так и умер. Предстал он Господу, а Господь требует прежде всего сердца Ему преданного, но Тургенев отдал свое сердце человеку, а не Христу. Еще на земле он принял возмездие, а какая участь его ждет за гробом, – страшно и подумать.
А ведь было время, когда Тургенев был верующим человеком и высоко ценил эту веру (бывал он и в Оптиной). В одной своей статье он восставал против нигилизма, говоря, что "ныне новое нашествие на святую Русь, нашествие, гораздо страшнее монгольского. Те, татары, поработили нас политически, а нигилистическое направление старается отнять у нас веру. Необходимо всем писателям сплотиться вместе и встать на защиту святой веры от врагов ея", – а напоследок жизни Тургенев встал в ряды врагов веры и погиб, подобно Толстому.
ТЩЕСЛАВИЕ
Печальную новость узнал я недавно. Одно духовное лицо, человек, известный своей ученостью и богословским образованием, защитник Православия, вдруг отрекся от него. Прямо не хочется верить! Прекрасно, красноречиво он говорил и жил не худо, не был ни убийцей, ни блудником, не имел никаких и других пороков, но вдруг пошатнулся и отрекся от Господа. Отчего это случилось? Правда, он был поставлен в очень тяжелые условия, враг со всех сторон нападал на него, и он не устоял. Погубило его тщеславие. Те обширные знания, которые он имел, не принесли ему пользы, а, напротив, повредили ему, т.к. затмили его ум.
А тщеславие бывает от недостатка смирения. Человека смиренного никакие скорби не победят, не падет он, т.к., смиряясь, находит, что за грехи свои достоин большего наказания. Смиренный уподобляется человеку, построившему дом свой на камне: "И сниде дождь, и приидоша реки, и возвеяша ветри, и нападоша на храмину ту: и не падеся, основана бо бе на камени" (Мф. 7, 25).
А камень-то этот – смирение. Тщеславный же подобен человеку, построившему дом свой на песке, без основания. "И сниде дождь, и приидоша реки, и возвеяша ветри, и опрошася", т.е. со всей силой устремились к "храмине той, и падеся: и бе разрушение ея велие" (Мф. 7, 27).
Тщеславные помыслы нужно не принимать
Не принимать – значит не обращать внимания. Этот бес не сразу отстанет, все равно, как собака: ее хлещешь, гонишь от себя, а она все идет да лает; так и бес тщеславия. Не обращайте внимания. А если вы видите, что начинаете читать лучше и с большим чувством, то обращайтесь к Богу с благодарением и с самоукорением. Тогда этому бесу нечем будет попользоваться от вас и он уйдет, но не совсем, он вас не оставит, и на следующий раз опять пожалует.
Да, у монаха все время идет брань в помыслах. Преп. Иоанн Лествичник считает тщеславие не отдельною страстью, а присоединяет его к гордости. Тщеславие, усилившись, обращается в гордыню. Тщеславие делает то, что безголосый начинает петь, ленивый становится ретивым, сонливый становится бодрым и т.п.
Св. Иоанн Кассиан Римлянин, замечая это, удивляется лукавству, хитрости и злобе этого беса. И как все святые избегали тщеславия, как осторожно они к нему относились. Например, о. Амвросий около себя имел всегда палочку, и когда кто-либо начинал говорить, могущее возбудить тщеславие, то он брал палочку и начинал ею помахивать. Его спрашивали: «Зачем вы, Батюшка, палочной-то махаете?» – «Да вот, я думаю, что скоро она по твоей спине прогуляется...» – «Да, да... оставим лучше, Батюшка, этот разговор». – «Ну вот, так-то лучше».
УЕДИНЕНИЕ
Всякая чистая душа стремится к уединению
Всякая душа имеет, в большей или меньшей степени, стремление к уединению, к пребыванию внутри себя. Только низменные души удовлетворяются блеском и треском суетной жизни и полагают все свое удовольствие в несмолкаемых разговорах, смехе и во всевозможных развлечениях. Господь Иисус Христос был истинным Богом, но и человеком, а потому, воздавая должное человечеству, естеству, и Он по временам уединялся от окружающего шума и суеты. В Евангелии сказано, как Господь «... взыде на гору един, – для чего? – помолитися...» (Мф. 14, 23; Мк. 6, 46; Лк. 6, 12; 9, 28), и если нуждался в уединении Господь, тем более нуждаются в нем люди. Все святые стремились к уединению. Некоторые из них оставляли всех и вся и уходили в непроходимые дебри и пустыни, чтобы быть наедине с Богом и свое очищая сердце от всяких привязанностей и страстей, готовить себе блаженную вечность.
В средние века, лет 300 тому назад, жил один подвижник по имени Лука. Целые массы народа приходили к нему за советом, подвижник начал тяготиться всегдашнею молвою. Жаждал он уединения, но, боясь самочиния, обратился для решения этого вопроса к святому Феофилакту. Этот последний дал ему такой ответ: «Поступи так, как Арсений Великий был научен Господом». Лука понял эти слова, удалился в глубочайшую пустыню, где незримый никем, кроме Бога, и дожил дни своей жизни.
Итак, преп. Лука последовал стопам Арсения Великого, достигшего такой чистоты сердца, о которой мы и понятия не имеем. Преп. Арсений был образованнейшим человеком своего времени. Император Феодосий дал ему место первого министра и назначил воспитателем своих сыновей Аркадия и Гонория, назвал другом императора.
Все воздавали Арсению почести, он обладал несметным богатством, имел множество дворцов, но все-таки тяготился этой жизнью и чувствовал неудовлетворенность. Однажды, после крупной неприятности, вышедший между ним и наследником престола Аркадием, за которую последний поклялся отомстить Арсению, Арсений оставил все и удалился в один отдаленнейший скит в Египте. Здесь он жил сначала в общежительном монастыре, но враг начал сильно смущать его: «Что ты здесь делаешь, Арсений? Ты, пользовавшийся когда-то такой славою, вдруг живешь, как слуга, – тебя может выругать каждый послушник. Вернись лучше к прежней славе, будь другом императора». Чтобы победить козни врага, преподобный Арсений затворился в келье и почти никого не принимал. Когда Аркадий, бывший тогда уже императором, узнал о местопребывании преп. Арсения, то прислал ему письмо и предложил доходы со своего Египта в пользу Арсения, то тот отказался: «Для меня достаточно чашки воды, куска хлеба и несколько овощей», – ответил он. Своего уединения преп. Арсений не соглашался променять ни на что на свете.
Однажды одна римская матрона (т.е. богатая и знатная женщина) предприняла трудное путешествие в египетский скит с целью увидеть Арсения. Переплыв реку Нил, она, наконец, достигла обители. Но Арсений встретил ее очень неласково и сказал ей: «Буду молить Бога, да изгладит Он скорее твой образ из моей памяти». Огорченная женщина вернулась домой и рассказала Патриарху о нанесенной ей обиде. Патриарх утешил ее.
Взяв гладкую, хорошо отполированную доску, он провел на ней тоненькую черту, и она все-таки была заметна. «Вот, – сказал Патриарх, – душа Арсения так чиста, что даже незначительное впечатление оставляет на ней след. Ему неполезно видеться с женщинами, так как женская красота отдаляет от Христа. Вот на колоде, на которой рубят говядину, так много зазубрин, что, конечно, одна линяя лишняя будет совсем незаметна. Так и душе, все время находящейся в суете, лишняя встреча не нанесет большого вреда».
Тогда матрона мысленно примирилась с преподобным Арсением.
Уединение необходимо нам для того, чтобы углубиться в свой внутренний мир
Ученые для отдыха уезжают за границу, под южное небо Сицилии, а мы углубляемся в свое сердце, в коем заключен целый чудный мир, может быть, многим неизвестный. Но как войти в него? Единственный ключ – Иисусова молитва, которая открывает нам дверь в этот мир. Но чтобы углубиться во внутренний мир, необходимо уединение. Некоторые святые бежали для этого в глубочайшие пустыни и оставляли всех и вся, чтобы только упражняться в Иисусовой молитве. Известный подвижник Лука Элладский бежал в пустыню для усовершенствования в молитве, т.к. постоянные толпы народа, приходившие за советом и утешением, мешали ему сосредоточиться. Поступил он подобно Арсению Великому, который был научен Самим Господом: "Бегай людей и спасешься".
Является вопрос: законно ли поступил Лука, оставив народные массы для спасения своей собственной души? Вполне законно. Ученые, чтобы издать какой-нибудь научный труд, удаляются от общества и углубляются в свою работу. Ученик, приготовляясь к экзамену, уходит в отдельную комнату, а если нет таковой, то часто, закрыв уши, чтобы не слышать чего-либо постороннего, зубрит свои предметы. Не тем ли более святой для приготовления себя к вечной жизни имеет право на уединение. И удаляется от людей не по ненависти к ним, не в силу своего эгоизма, но и там, в пустыне, служит тому же миру молитвой о нас ко Господу.
Один известный ученый Вальтер Скотт говорит, что если бы ему предложили на выбор жизнь, полную довольства и богатства, но лишили бы его возможности оставаться наедине с самим собою, а с другой стороны – одиночную тюрьму, то он выбрал бы последнее.
Вот и вы, детки, по-видимому, тяготитесь миром, если съехались сюда и живете здесь, то, верно, оттого, что находите удовлетворение своим духовным запросам.
Над моим окном много ласточкиных гнезд, ничего с ними не поделаешь, нечистоплотные они, но разорять гнезда жалко. С утра до вечера носятся они над обителью. Вот и вы подобно ласточкам: свили себе гнездышко около прп. Сергия и отдыхаете вдали от шумных городов – Петербурга, Москвы и т.д. Что привлекло вас сюда, как и в Оптину привлекало? Конечно, желание уединения. Ходите вы здесь в церковь, говеете, причащаетесь Св. Таин и набираетесь сил душевных и телесных.
В Скиту Оптиной Пустыни живет один Старец-подвижник, творец Иисусовой молитвы. Он скрывается от людей в глубине оптинского Скита. Имя его я не назову вам, так как не уполномочен на это, да и все равно оно ничего не скажет вам. Когда я жил в Скиту, то посещал Старца. Помню, однажды я спросил его, как поступает он, когда мрак и скорбь со всех сторон охватывают душу.
— А вот, – ответил Старец, – сяду на этот стул, – и он указал на кожаное креслице, из которого виднелась мочала.
— Ну, а дальше что?
— Сяду и смотрю в сердце, а там – полный мрак и буря. Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго! – повторяю я – и что же? Полчаса не пройдет, смотришь в сердце – там тишина.
Поступайте и вы подобно этому мудрому Старцу, углубляйтесь в свое сердце, хотя полчаса в день употребляйте на рассмотрение его, входите в сердце ваше Иисусовой молитвой и обретете мир душевный.
Тютчев в своем стихотворении говорит:
Молчи, скрывайся и таи
И чувства, и мечты свои –
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи, –
Любуйся ими – и молчи.
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи, –
Питайся ими – и молчи.
Лишь жить в себе самом умей –
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи, –
Внимай их пенью – и молчи!..
Итак, углубляйтесь в свой внутренний мир, очищайте свое сердце от греховной скверны призыванием имени Господа Иисуса Христа, и Господь спасет вас и введет в Свой небесный чертог.
УДОВОЛЬСТВИЯ МИРСКИЕ
Впоследствии, когда я узнал другие, духовные утешения, опера перестала меня интересовать. Когда в сердце закроется клапан для восприятия мирских наслаждений, тогда открывается иной клапан, для восприятия духовных. Но как стяжать это? Прежде всего миром и любовью к ближним. "Любы долготерпит, милосердствует, любы не завидит, любы не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине, вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит. Любы николиже отпадает..." (1 Кор. 13:4–8).
Светские развлечения совершенно закружат человека, не давая ему времени подумать о чем-либо духовном. А после этого время провождения остается пустота на душе. Воспоминаются суетные разговоры, вольное обращение, увлечение мужчинами, а мужчин женщинами. И такая пустота остается не только от греховных удовольствий, но и от таких, которые являются не очень грешными.
А что, если среди таких развлечений призовет к Себе Господь? Слово Господне говорит: "В чем застану, в том и сужу". А потому такая душа не может пойти в обитель света, но в вечный мрак преисподней. Страшно подумать! Ведь это на всю вечность!
Уклонение от развлечений
Когда я еще жил в миру, товарищи называли меня идеалистом. Бывало, придут звать меня куда-нибудь:
— Устраивается пикник, целой компанией едем за Волгу с самоваром и закуской. Будет очень весело.
— Сколько же это стоит?
— По десять рублей с человека. – Вынимаю деньги и отдаю за себя, чтобы не получить упрека, что уклоняюсь из корыстных побуждений. А потом в день пикника заболеваю некоей политической болезнью и остаюсь дома. Вечером иду на берег Волги. Луна, в городском саду гремит музыка; я хожу один, любуясь красотой ночи – и хорошо мне! А на утро товарищи говорят:
— Был он?
— Нет, не был.
— Ну, конечно, – рукой махнут, – ведь он у нас идеалист.
Вот этот-то "идеалист" и привел меня, в конце концов, сюда в Скит.
УМ
В своих беседах я стараюсь действовать не на ум, а на сердце; ум – холодная сила, и воспринятое им часто бывает непрочно, принятое же в сердце нередко остается на всю жизнь.
Наш ум должен привыкать думать о Боге
В нынешнем Евангелии (14 зач. Лк. 4, 22–30) читали мы о пребывании Господа Иисуса Христа в Назарете. Господь сказал жителям этого города, что придут многие от востока и запада, и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом; а сыны царствия изгнаны будут вон. Куда вон? Очевидно, в ад. Разъяренные назаретяне, как дикие звери, бросились на Спасителя, окружили его и повлекли к высокой скале, с которой хотели сбросить Его, "Он же прошед посреде их, идяше" (Лк. 4, 30). Идяше – без указания начала и конца действия, идяше все время.
"Он же прошед посреде их, идяше". Кто? По историческому смыслу Господь. Но кроме исторического значения евангельская история имеет другое, применительное к каждому из нас. Кто же этот Он? Это – ум наш, идущий горе. "Горе имеем сердца", – стремится душа наша, ум наш горе ко Господу; но как дикие звери окружают помыслы, искушения, суета, – и опускаются крылья, поднимавшие дух; и, кажется, никогда не устремиться ему горе. "Господи, Господи... жажду общения с Тобою, жизни в Тебе, памятования о Тебе, но постепенно рассеиваюсь, развлекаюсь, ухожу в сторону.
Пошла в церковь к обедне. Только началась служба, у меня является мысль: "Ах, дома я то-то и то-то не так оставила. Такой-то ученице надо вот что сказать... Платье-то я выгладить не успела"... и много якобы неотложных забот и мыслей и, смотришь, уже и Херувимскую пропели, уже и обедня к концу. Вдруг опомнишься: «Разве молилась? Разве я с Господом беседовала? Нет, телом была в храме, а душой – в будничной суете». И уйдет такая душа из храма со смущением, не утешенная.
Что же скажем? Слава Богу, что хоть телом бывала в храме, хоть пожелала к Господу обратиться. Вся жизнь проходит в суете. Ум идет посреди суетных мыслей и соблазнов. Постепенно он навыкнет помнить о Боге так, что в суете и хлопотах, не думая, будет думать; не помня, помнить о Нем. "Но Он прошед между ними, идяще", – приходится нашему уму в своем стремлении горе идти между суетными помыслами, между соблазнами.
Ум есть сила самодвижная, но от нас зависит, что делать ей. Подобно тому, как жернов вертится и от человека зависит, что под него подсыпать: пшеницы, ржи или какой-либо ядовитой травы или семян. И мука выйдет или хорошая, или ядовитая, сообразно тому, что положено. Так вот и ум, он все переработает, но нужно давать ему только хорошее.
Ум, когда упражняется в чтении Св. Писания и молитве и тому подобном, очищается от страстей и просветляется. Когда же погружен только в земное, то он становится как бы неспособным к пониманию духовного.
УНЫНИЕ
Словно чума, как некая душевная болезнь, нападает на всех уныние, тоска, жизнь становится немила, не хочется ничего делать.
Конечно, тяжело, очень тяжело подчас бывает, скорби облекают со всех сторон, и приходит даже уныние, особенно это уныние нападает на монашествующих. Кажется, что и Господь оставил, и, действительно, может быть, временно Господь оставляет человека, но зорко следит за такой душой и не даст ей погибнуть.
... Это вас борет бес уныния. Он всех борет. Борол он и преп. Серафима Саровского, и преп. Ефрема Сирина, который составил всем известную молитву: «Господи и Владыко живота моего...». Смотрите, что он поставил на первом месте: «Дух праздности», и, как следствие праздности, «уныния... не даждь ми», – говорит он. Это – лютый бес. На вас он нападает сном, а на других уже наяву унынием, тоской. На кого как может, так и нападает. Ведь вы не можете сказать, что вы находитесь в праздности? Ну вот, он на вас и нападает сном. Ничего, не скорбите...
Нужно укорять себя за свои немощи и смириться, но всячески гнать от себя уныние, расслабление. Что бы ни случилось, унывать не нужно, а сказать все Старцу. Д.Н.
УПОДОБЛЕНИЕ САТАНЕ
Но мы знаем других «преподобных», уподобившихся не Христу, а врагу Его – сатане; вероятно, и вы знаете этих «преподобных», если не по произведениям их, то хотя бы по именам: все Ницше, Ренаны и прочие развратители нравственности, какая их участь? По всему уподобившись виновнику всякой мерзости, всякой нечистоты – диаволу, они, по смерти попадают в его власть, в силу русской пословицы: "Свой своему поневоле брат".
УТЕШЕНИЯ
Вот и в нашу тихую обитель многие приезжают за утешением. Обращаются и к грешному Варсонофию, и иногда удается все сказать на пользу пришедшему, и он вполне удовлетворяется. Не я его утешаю, но Господь, и притом по вере каждого. Без веры же и в Оптиной Пустыни не получишь утешения. «Ныне Силы Небесныя с нами невидимо служат». Стих этот поется вместо Херувимской за литургией Преждеосвященных Даров в Великом посту. Чудная, трогательная песнь, имеющая глубокий смысл.
Когда мы по силе исполняем евангельские заповеди, то с нами, действительно, Небесные Силы невидимо служат, наставляя на все благое.
В тяжелое время мы живем. Монашество не отличается прежней строгостью, слабы мы и немощны, а приходится иногда ободрять других. Вот я и нахожусь в таком же состоянии, слабый и немощный, сам требую помощи и утешения, а приходится по долгу моего сана утешать обращающихся ко мне. В Оптину приезжают из мира, который уже не стонет, как прежде, а ревет: приезжают, ища утешения и успокоения. Хотят помолиться, побыть среди этой мирной обстановки, а то, может быть, и Батюшка что скажет на пользу, – его послушать. И с помощью Божьей, по вере своей, получают искомое и уезжают умиротворенными.
Нынче множество голосов раздается против монашества. Люди мира сего под влиянием духа зла хотели бы совершенно стереть монастыри с лица земли, но они продолжают существовать под покровом благодати Божией. Труден путь монашеский, но зато он несет с собою такие высокие радости, о которых мирские люди не имеют понятия и ради которых можно позабыть все скорби и тесноту иноческой жизни. Господь сказал: «Иго бо Мое благо, и бремя Мое легко есть» (Мф. 11, 30) Примеры святых мучеников доказывают нам, что можно соединить два по-видимому противоположных состояния – и страдать, и в то же время блаженствовать.
Вот схватывают исповедников Христовых и требуют отречения от Господа. Они отвечают решительным отказом, а язычники подвергают их тяжким мукам, какие могла только изобрести жестокость человеческая, или, лучше сказать, диавольская. Но среди невыразимо тяжких мучений страстотерпцы испытывают и несказанное блаженство, которое часто увеличивалось с увеличением мук. Отчего это? От того, что со страдальцами находился Сам Спаситель и утешал их. Так и иноки, отрекаясь от всех утешений мира сего, утешаются о Христе и приобретают мир душевный, когда, по выражению Лермонтова: «... и верится, и плачется, и так легко, легко...».
СВТ. ФЕОФАН (ГОВОРОВ) ЗАТВОРНИК ВЫШЕНСКИЙ
Не так давно скончавшийся епископ Феофан так высоко ценил молчание, что в последние годы своей жизни оставил все и затворился в своей безмолвной келье. Помещение его состояло из нескольких комнат и домашней Церкви, где епископ Феофан ежедневно совершал литургию. Он писал иногда друзьям своим и замечал между прочим: "Я – архиерей, я и иерей, я диакон, я и псаломщик".
При Епископе жил келейник, который убирал его помещение и готовил ему пищу; епископ Феофан любил чистоту и у него было даже уютно. Когда келейник входил, Епископ уходил в другую комнату. Безмолвие доставляло ему высокое утешение, возносило его дух горе. И все мы твердо верим, что принял Господь его чистую душу в Свое Небесное Царствие.
ЦАРСКИЕ ВЕНЦЫ
А слыхали вы историю Меньшикова? Идет раз Петр I, а ему навстречу мальчик с лотком.
— Что это у тебя на лотке?
— Оладьи.
— Оладьи? Дай-ка мне попробовать. – Съел.
— Ничего оладышки, хорошие. А ты сам откуда?
— Из крестьян Орловской губернии.
— Приходи ко мне, ты меня знаешь?
— Нет, – сказал мальчик, – а оладышек приносить?
— И оладышки приноси.
Царь Петр I имел проницательный ум и умел выбирать людей. И вот Александр Данилович Меньшиков сделался генералиссимусом всех войск. Одна из его дочерей была царской невестой. При Екатерине I Меньшиков достиг полного расцвета, но при Петре II нашлись клеветники, да и сам Меньшиков нагрел руки – им овладел дух сребролюбия. Однажды ждали царя Петра II в церковь, приготовили трон, а он не приехал. Тогда Меньшиков сам встал на его место. Хотя в то время не было телефонов, но это быстро дошло до царя. Тот сильно разгневался и приказал описать все имение Меньшикова в казну (одного золота в вещах было 125 пуд.), самого с семьей отправить в ссылку. В то время, как Александр Данилович стоял на царском месте, около него все скакал на одной ножке блаженный и кричал: "Данилыч – царь, Данилыч – царь".
Жена Меньшикова умерла, не доехав до Березова, а дочери жили с ним. В ссылке Меньшиков совсем переменился, зажжет, бывало, лампадочку или свечечку и начнет читать Псалтирь (которую у нас не принято читать, ее, мол, старухам хорошо читать по покойникам), и часто-часто повторяет: "Благо мне, яко смирил мя еси (Пс. 118, 71), Господи". При Петре III Меньшиков был прощен, но не дождался прощения и умер в Березове, а дочери вернулись в Петербург и были выданы замуж. Веруем, что Меньшиков удостоился царского венца в селении Божием, как сказано в Откровении Иоанна Богослова. Видимо, это и предсказывал ему блаженный словами : "Данилыч – царь".
К чему же я все это говорил? Да к тому, что и вам приготовлены эти царские венцы, если вы сумеете воспользоваться ими. А как воспользоваться? Это длинная история. Вкратце – исполнение заповедей Евангельских, а главное – любви. На этом – весь закон: никого не осуждать, никого не обижать, молиться по силе нашей и умению. Когда вы достигнете конца жизни, который неизвестно когда рано или поздно будет, вы можете получить царские венцы и стать «царями и священниками Богу и Отцу своему, слава и держава во веки веков" (Откр. 1, 6). Сейчас пока я этих венцов не вижу, но получить их вы можете.
Однажды царь Иван Грозный ехал к обедне. Народ, снимая шапки, низко кланялся ему, один Василий Блаженный прыгал на одной ножке, не обращая внимания на царя. «Васенька, сними шапку, вон царь идет», – говорили ему. – «Вон царь, вон царь», – указывая на какого-то простолюдина, говорил блаженный. Так и не убедили его поклониться царю. А это оттого, что он своими духовными очами видел венец не над Иваном Грозным, а над простолюдином. Дивен промысл Божий, приводящий человека на истинный путь.